Легенда об Инспекторе
Преамбула
За полчаса до побудки тишину над базой раскроил оглушительный визг. Рейфская стрела прошла над самыми крышами, и пересохшие листы рубероида затрепетали, захлопали вслед ей завернувшимися краями, порываясь лететь вдогонку. Не полетели, конечно - генерал Колчан давным-давно приказал прибить рубероид дополнительными гвоздями. Стрела же благополучно села возле парка техники, и из неё выбрался Лёлек.
- Здравствуй, Старший-По-Званию Ковалёв, - сказал он, разглядев в сбежавшейся по тревоге толпе нашего единственного подводника, - ты рад?
Ковалёв сумел подобрать слово, как нельзя лучше соответствующее ситуации.
- Ужасно, - ответил он.
- И я рад, - признался Лёлек слегка смущенно, - у вас всегда так весело…
Таким образом, у нас на базе оказалось целых два рейфа. До полудня следующего дня этот факт беспокоил только воинов-строителей (они не сильно верили в обещание гостей «не распускать рук» на территории ОВК и старались не попадаться рейфам на глаза), но в полдень всё изменилось!
В полдень на базу явилась Инспекция По Выявлению Рейфских Пособников.
Амбула
- По выявлению? – уточнил генерал Колчан.
Семеро мужчин, похожих в своих долгополых сюртуках на стаю настороженных ворон, молча таращились на него.
- А вы не боитесь вот так с порога объявлять об этом? Вдруг мы пособники и с вами разделаемся?
- Мы – передний край борьбы, - со сдержанным пафосом заявила Инспекция всеми своими семью глотками одновременно, отчего Колчану почудилось, что с ним заговорил Змей Горыныч. – Смерть караулит за каждым поворотом, но, даже погибая, мы исполняем свой долг, ибо смерть инспекторов есть самое главное доказательство вины тех, к кому они пришли, и по их следам отправляются вооруженные отряды. – Инспекция сделала паузу, давая нам время хорошенько усвоить сказанное, и осторожно осведомилась: - А вы что, действительно пособники?
- Нет, - соврал Колчан. – Расскажите мне, чем вооружены эти ваши отряды?
- Дженайскими автоматами, - охотно ответила первая голова Змея Горыныча.
- Сатедианскими пушками, - добавила вторая голова.
- Хоффанскими бронемашинами, - подхватила третья.
- …самострелами.
- …ружьями.
- …штык-ножами.
- …винтовками.
- Спасибо, я понял, вас многие поддерживают, - прервал генерал, когда головы зашли на новый круг. - А как проходит процедура выявления?
- Мы везде ходим и ищем доказательства, - сказала Первая Голова. – Вы не против, если мы начнём сейчас?
«Не против, - мрачно подумал Колчан, - идите, соберите в кучу всё то рейфское барахло, которое Тёмка с улья натащил! Начиная со стрелы – теперь уже двух! – и кончая Лёлеком!»
Пока сознание командующего предавалось упадническим настроениям, подсознание взяло управление на себя. На своём генеральском веку Колчан перевидал такое количество всяких инспекций, что мог действовать на автопилоте. Растянув лицо в ласковой улыбке, он хлебосольно пропел:
- Конечно, начинайте, но сначала давайте перекусим. Ну и запьём, чем бог послал, - он оглянулся на Соломонова.
Замполит поднял три пальца, что означало: «Бог послал три канистры». Сознание Колчана приободрилось: пятнадцать литров чистого медицинского спирта - после такого «перекуса» они не то, что стрелы, они самих рейфов не заметят, даже если те им на ноги станут наступать. Лишь бы Инспекция оказались правильной и не отказалась от приглашения. Генерал заложил руки за спину и скрестил пальцы.
Инспекция оказалась правильной. Услышав про угощение, она оживилась до неприличия и не бежала впереди Колчана только потому, что не знала дороги в столовую. А уж в столовой все покатилось по сценарию, раз и навсегда утвержденному для всех инспекций-комиссий-проверок, да так гладко, что любо-дорого было посмотреть. К сожалению, пока смотрели, не заметили, как потерялась Седьмая Голова.
Грустно, но такие головы – нет, не седьмые (номер у них может быть какой угодно), а непьющие, - еще встречаются иногда среди людей, собравшихся за столом для приятного и полезного времяпровождения. Инспектора с первого по шестой покончили с обедом и опрокидывали стакан за стаканом. Седьмой тоже с аппетитом сожрал салат, борщ и котлету, но вот пил он только компот из сухофруктов, а много ли с того компота проку? Шестерым было весело – они смеялись над нашими анекдотами (абсолютно им не понятными), и отвечали своими байками (которых не понимали мы). Седьмой, раздувшийся от компота, скучал. А скука, как известно, мать многих бед.
Улучив момент, когда никто не смотрел, Седьмой выскользнул из столовой. Лозовой спохватился буквально через минуту, но когда они с Ковалёвым выбежали на улицу, инспектора и след простыл. Особист сердито прищурился на хозпостройки, что окружали столовую точно лес. Сараи, ангары, склады, мастерские и опять сараи – при желании между ними неделями мог скрываться отряд партизан.
- З-зараза, - с чувством сказал Лозовой. – Боюсь, прежде чем мы его найдём, он сам понаходит здесь много лишнего. И как мы будем оправдываться? Коваль, идеи есть?
***
- Еда, - сказал Тимирязев.
- Что? – встрепенулся Новиков. В это время он привык спать, и теперь клевал носом, пристроившись на смотровой кушетке. – Какая еда?
Рейф молчал. Прямой и напряжённый, он застыл перед окном. Новикову не было видно, на что он там уставился. Сонный доктор с кряхтением сполз с кушетки, подошёл, посмотрел - и враз проснулся: по ту сторону окна гримасничала незнакомая рожа. Чужак тыкал дрожащим пальцем в стекло и судорожно хлопал нижней челюстью: пытался орать, очевидно.
- Это же один из чёртовых инспекторов! – воскликнул Новиков, чувствуя, как его солнечное сплетение завязывается горячим узлом. – Но Соломонов клялся, что не даст им шляться по территории!
- АААА!!! – наконец прорвался чужак и побежал, беспорядочно размахивая руками.
-Ххххашшшш! – зашипел Тимирязев сквозь оскал и обернулся к Новикову: – Поймать?
Его глаза полыхали желтым огнём, и доктор неожиданно вспомнил, что Тёма давненько не отлучался на улей. Безотказное воображение тут же услужливо развернуло перед Новиковым следующие картины: вот рейф прыгает в окно; вот он настигает бегущую фигуру и валит её на землю; вот Колчан стыдливо прячет за спиной превращенного в мумию Тутанхамона инспектора, а коллеги мумии стоят перед генералом и настоятельно интересуются, куда подевался их товарищ. В заключительном кадре «Даль-1» извергала бесконечный поток вооруженных людей, отчего-то похожих на киношных пиратов – красные банданы, сабли, «На абордаж!!». Новиков тряхнул головой и поспешно сказал:
- Нет-нет, я сам всё улажу!
«Вернее, найду того, кто всё уладит, - думал он, пробегая по коридору и ссыпаясь с крыльца, - и желательно побыстрей». Он зарысил к столовой и почти сразу налетел на Лозового. Слава богу! Новиков вцепился в рукав особиста и зачастил:
- Лёш, Леш, инспектор ваш убежал!
- Я знаю, - ответил Лозовой, подозрительно безмятежный. - Ничего, никуда не денется, его уже по всей территории ищут.
- Но он здесь был. Тёмку видел!
Особист кивнул.
– Я был уверен, что он наткнётся на рейфа. Закон подлости.
- Что делать?
- Хороший вопрос, многих волнует.
- Он всё расскажет! – простонал Новиков, ощупывая причёску - ему показалось, что волосы на макушке шевелятся.
- Ну да, нехорошо, - согласился Лозовой. – Хм, хм… А знаешь, возьми-ка ты ватман и нарисуй на нём что-нибудь зубастое.
- Зачем?
- Затем. В окне повесишь. Скажем, что наш беглец принял картинку за оригинал.
- Не поверят!
- Это после других-то его россказней? Ха, поверят как миленькие.
- Каких россказней?
-О том, что он ещё видел.
Доктор оставил в покое волосы и взялся за сердце.
- А он ЕЩЁ ЧТО-ТО ВИДЕЛ?!
Лозовой неторопливо извлёк из кармана пачку сигарет и начал в ней копаться. Томительную тишину нарушал мерный шаркающий звук – это доктор в нервах скрёб землю ногой. Лозовой со вкусом закурил.
- Пока нет, - выпустил он вместе со струйкой дыма, – но скоро увидит. Коваль с Лёлеком как раз сейчас над этим работают.
- Над чем работают?
Лозовой рассказал, и Новиков изумился.
- Но что это даст?
Лозовой объяснил, и Новиков замер с открытым ртом.
- А что, может выгореть! – выдохнул он, разжевав идею, и поглядел с восхищением: – Леш, а как вы Лёлека на это подписали?
- Легко, - с удовлетворением ответил особист, - он же молодой ещё, а молодых на что угодно можно уговорить: им всё интересно. И качественные шутки рейфы, как выяснилось, ценят не меньше нашего.
***
Инспектор слышал хлопок двери. Его преследуют, это ясно. Хорошо, что он успел нырнуть за постройки, плохо - он сразу в них заблудился. Седьмой метался среди одинаковых дощатых стен, имея перед внутренним взором жуткую оскаленную харю и ожидая, что костлявая лапа вот-вот закогтит его между лопаток. И когда за очередным поворотом его подхватили под локти, инспектор даже удивился, осознав, что держат его человеческие руки. Впрочем, руки были немногим лучше лап, ведь они принадлежали пособникам рейфов, и хватка их оказалась крепкой.
Попался! И нет надежды спастись….
Клятва Инспекции стара – ей сотни и сотни лет, - и очень лаконична: «Невзирая на страх, превозмогая боль, вопреки смерти я исполню свой долг!» - вот и всё, коротко и ёмко. Седьмой расправил плечи.
***
Честь найти блудного инспектора выпала сержантам Мартынову и Попову, точнее, инспектор сам выскочил на них из-за бани. Он был всклокочен, покрыт пылью и на бегу отмахивался от чего-то руками – словом, вид имел дикий. Охотней всего сержанты спеленали бы его как куколку бабочки-капустницы, но Лозовой велел проявлять учтивость, и они вежливо ухватили машущие ручки, каждый со своей стороны. К их удивлению беглец пришёл в чувство – по крайней мере, глаза у него уже не выпучивались так бешено, словно хотели заглянуть за затылок. Наоборот, он перестал трястись, гордо выпрямился и объявил, что сдохнет, а всех заложит – то-есть говорил он дольше и высокопарней, но общий смысл сводился к этому.
- Вам не уйти, - с мрачной торжественностью пообещал Седьмой в конце.
- Мы и не собирались, - заверили сержанты.
- Я видел всё! – вскричал инспектор, и его голос загудел, как колокол. – Здесь есть рейф!
- Не, нету, - нагло ответили ему. – Хотите, мы вас по базе поводим? Сами увидите: бледномордиков не держим.
И сержанты повлекли инспектора за собой. Седьмой не хотел, но они были такие юные, рослые, крепкие, а он таких средних лет, невысокий и не атлет – ему пришлось идти с ними. Они долго таскались по задворкам, заглядывая в какие-то тёмные сараи («Вот, и здесь никого!»), пока, наконец, не добрались до плаца.
- Постоим немного, - пояснил Мартынов, - погода редкая.
Погоды и впрямь стояли чрезвычайные: солнце кувалдой лупило по темечку, раскалённый ветер жёг глаза… Инспектор вздрогнул, подозревая недоброе.
И недоброе появилось: из плывущего от жары воздуха соткался тонкий чёрный силуэт.
- Рейфу решили меня отдать… - со злой обреченностью выдохнул Седьмой.
- Бедняга, ему уже и тут рейфы мерещатся, - вздохнул Попов, стараясь не пялиться на стремительно приближающегося Лёлека. – Где же вы, дорогой мой человек, его углядели, а?
Лёлек остановился недалеко от них и устремил скучающий взор в выцветшее от жары небо. Людей он будто не замечал. Откуда-то – сосредоточившийся на своём ужасе инспектор не заметил, откуда, - появились Лозовой и Ковалёв. Ковалёв шествовал, поражая воображение сиянием парадной формы, и нёс в руке веточку жёлтой колючки с таким видом, словно это была наироскошнейшая из роз. Рядом семенил Лозовой, нагруженный табуреткой и импортным кассетным магнитофоном (без ведома Колчана одолженном в штабе). Он забежал вперёд, поставил табуретку, водрузил на неё магнитофон и провозгласил:
- Танго!
Печатая шаг, Ковалёв домаршировал до Лёлека, встал по стойке смирно и щелкнул каблуками.
- Не изволите ли потанцевать? – отчеканил он.
Лелек отвлёкся от неба, оглядел капитана сверху вниз – как подводник не тянул спину, а молодой рейф всё равно был на голову выше, - и снисходительно пророкотал:
- Изволю.
Ковалёв протянул Лёлеку колючку, тот небрежно взял её, но тут же бросил под ноги и с хрустом припечатал сапожищем.
Лозовой нажал кнопку, и над плацем зазвучало классическое:
ТРАМ-ПАМ-ПАМ-ПАМ!
Каптри резко схватил Лёлека за руку, Лёлек столь же резко поместил свободную руку на талию Ковалёва.
ПАМПАРУРАРУ-РАМ-ТАМ-ТАМ-ТАМ!
Повернувшись друг к другу в профиль и выставив вперёд сцепленные в замок руки, они решительно прошагали мимо висящего на сержантах инспектора.
ТАЙРАРУРАРУ-РАМ-ПАМ-ПАМ-ПАМ! - тормознули, взбив облако пыли. Лёлек сделал шаг назад, но Ковалёв дернул его к себе и они понеслись обратно, буйно кружась на четыре счёта – чёрный плащ взвивался и захлестывался вокруг ног рейфа, волосы то разлетались бледным ореолом, то занавешивали лицо как вуаль.
ТАЙРИРА-ТА-РУРА, - новая остановка, крутой разворот в клубах пыли, и Лелек опрокинул подводника так, что тот повис, удерживаемый за вытянутую руку, едва не касаясь затылком земли. Свободной рукой капитан подхватил упавшую с головы фуражку. - ТАРИРА-ТАРАРА!- Лёлек рывком вернул Ковалёва в вертикальное положение.
ТА! ТА!
Лозовой выключил магнитофон. Растрёпанный Лёлек и тяжело дышащий Ковалёв поклонились друг другу и чинно удалились плечом к плечу. Лозовой с табуреткой и магнитофоном убрёл за ними.
- Что, все еще видите рейфа? – с преувеличенным сочувствием спросил Мартынов, заглядывая в квадратные глаза Седьмого.
Инспектор мотнул головой.
- Хорошо, - Мартынов легонько похлопал его по плечу. – А когда вы его видели, что он делал?
***
Едва выйдя из поля зрения Седьмого, Лозовой избавился от ноши и со всех ног кинулся в столовую. На мгновение задержался возле умывальников, чтобы плеснуть на себя пригоршню воды, пинком распахнул дверь и предстал перед почтенным собранием взъерошенный, с мокрым, будто бы от пота, лицом.
- Скорее! Там один из ваших с ума сошёл! – с задыхом прокричал он. - Танцующих рейфов ловит!
- Невозможно, - с трудом ворочая языком заявил один из коллег Седьмого, - он же не пьёт.
Видимо, по опыту знал, что танцующие рейфы скрываются обыкновенно на дне стакана, аналогично нашим зелёным чёртикам.
- Ещё как возможно! - парировал Лозовой. – Идите, полюбуйтесь!
- Да, - поддержал его Колчан, который был в курсе (особист несколько раз присылал к нему курьеров, докладывающих на ушко генералу о ходе операции), - а то как-то нехорошо.
Пришлось инспекторам подниматься из-за стола, и, грустно сказав «до свиданья» недопитому спирту, отправляться разбираться.
Тем временем Мартынов с Поповым не теряли времени даром. Несколько тщательно продуманных инсинуаций, две-три злобные шутки и пяток кощунственных предположений полностью подготовили Седьмого к встрече с товарищами. Когда Шестеро доволоклись до плаца, их ожидало шокирующее зрелище: их всегда трезвый до изумления коллега выл и бесновался, выгибаясь дугой в руках двух сержантов. На заднем плане рота киргизов старательно отрабатывала приемы строевой подготовки.
- Вот, - патетически сказал Лозовой и указал пальцем, точно без этого инспектора могли бы не сообразить, на кого же смотреть.
Шестеро остолбенели с выражением испуга и жалости на лицах. Седьмой заметил их и проорал, что обнаружил гнездо врагов, где все поголовно якшаются с рейфами: он сам видел.
- Видел, как же, - пропыхтел Мартынов, обеими руками сжимая локоть Седьмого. – Ещё расскажи, что этот твой рейф делал!
- ТАНЦЕВАЛТАНЦЕВАЛТАНЦЕВАЛ!!!! – заголосил Седьмой, лягаясь во все стороны света.
У него был повод реагировать остро - за последние полчаса он отвечал на этот вопрос уже в тридцатый раз, но Шестеро того не знали. Они запереглядывались, вздыхая.
- Кто танцевал? – раздался чей-то голос. – И с кем?
Седьмой сморгнул пот и узрел Ковалёва. Сменивший парадку каптри незаметно присоединился к собранию и с интересом рассматривал инспектора.
- Вот! Он! – с новой силой взвился Седьмой. – Он с рейфом танцевал! За руки держались!
Ковалёв сделал брови домиком.
- Я?! – прозвучало как икота: «Й’а?!» - Ну ты, дядя, даёшь! Я что, рехнулся – рейфа за руку хватать? Да и не было меня тут.
- Былбылбыл! – вновь зашёлся Седьмой, брызгая слюной.
Колчан слегка поморщился и поднял руку, привлекая внимание старшины роты киргизов. Тот подбежал.
- Вы давно здесь? – спросил Колчан.
- Три часа, товарищ генерал! – браво доложил старшина.
- Ага, - довольно сказал Колчан, - а за это время вы вот этого каптри тут случайно не видели?
- Этого? – старшина вытаращился на Ковалёва. – Никак нет, товарищ генерал. Разрешите идти?
Колчан кивнул, и старшина зашагал обратно, крича на ходу:
- Ну, что встали? Давайте-давайте! Три часа ходили и еще три будете. До тех пор будете, пока не научитесь!
- А я говорю былбылбыл! – истошно завопил Седьмой. – А вон тот, - он вскинул ногу в направлении Лозового, - им музыку делал!
Генерал встретился глазами с Шестью и тихо предложил:
- Давайте мы его к врачу отведём.
- Давайте, - согласились инспектора.
И они пошли. По дороге Седьмой начал успокаиваться, но на подходе к медсанчасти дёрнулся и сообщил, что здесь он тоже видел рейфа.
Следует отметить, что в Пегасе нечасто встречались люди, которые могли похвастаться тем, что видели хотя бы одного рейфа: немногие выживали после подобной встречи, не говоря уже о двух подряд. Шестеро ускорили шаг.
- Да вот же, вот из этого окна он смотрел! – Седьмой неожиданно вырвал руку у Мартынова и показал на окно. И обмер. Все посмотрели и тоже обмерли: там и вправду был рейф – нарисованный шариковой ручкой на прилепленном к стеклу куске ватмана. Художник не заморачивался. Он начертил большой овал, снабдив его круглыми глазками и парой точек, символизирующих ноздри, от которых отходили два косых штриха. В нижней трети овал перечёркивала горизонтальная зубчатая линия, а сверху венчал нимб вздыбленных волос. Короче, портрет был примитивен, но узнаваем. Шестеро разглядывали его с тягостным пониманием.
- Нет, – прошептал Седьмой, - здесь был настоящий. Пожалуйста, поверьте мне, ЗДЕСЬ БЫЛ НАСТОЯЩИЙ!
А из санчасти уже выходил доктор Новиков с извиняющейся улыбкой и полным шприцем транквилизатора. Улыбку доктор подарил Шестерым, а шприц вонзил в Седьмого. И пояснил с профессиональной убедительностью:
– Недоалкогольный делирий. Крайне редкое состояние, наблюдается у совершенно непьющих людей. Работа у вас у всех нервная, вырабатываемый организмом спирт перегорает слишком быстро, и вот результат, – он покачал головой. – Словом, понемножку пить надо. Жизненная необходимость.
***
Собственно, на этом всё и закончилось. Спящее тело Седьмого бережно завернули в одеяло и с положенными случаю соболезнованиями вручили коллегам. И весь остававшийся в столовой спирт тоже отдали им, после чего почтительно выпроводили с базы. Лозовой с Ковалёвым присутствовали до самого конца и не уходили, пока Даль-1 не погасла.
- Дааа, вот как бывает, - философски сказал каптри, - человек полагает, а бог располагает…
Лозовой покосился на него.
- Ты о чём?
- Да об этом мужичке, об инспекторе. Пришёл совершенно здоровым человеком, а отбывает полным психом. Эх… Ну, что, отключилось всё что ли, наконец? Пойду, с Лёлеком рассчитаюсь.
- А что он захотел?
- Мою парадную фуражку, - Ковалёв хихикнул. – Представляешь, как он будет в ней рассекать по космосу?
Постамбула.
(На одной из планет галактики Пегас)
- Клянетесь ли вы исполнять свой долг невзирая на страх…
Хор мужских голосов звучит величественно и гулко:
- Клянёмся!
- …превозмогая боль…
- Клянёмся!
- …вопреки смерти…
- Клянёмся!
- …выпивая не меньше одного стакана спирта в неделю?
- Клянёмся! - а по рядам изумленный шёпот: - Что? Что? Стакан спирта?
И шёпотом же в ответ:
- Да, да. Рассказывают, был один инспектор, который совсем не пил, и у него начались видения настолько кошмарные, что о них даже нельзя говорить вслух…
