Мне тоже очень понравилось...
Спасибо большое. Я рада.
Ceres, от меня, как от любителя критических разносов: БРАВО!
добрый смешной рассказ для продолжения. ждем!
Спасибо. А критического разноса мне что не будет? Я уже размечталась.
А так как у меня только ничем не обоснованный депрессняк начинает заканчиваться, то смешного пока не будет.
Ceres я обожаю твою "гадость" Это такой бальзам на мою, истерзанную иноязычными (кстати, с промтом – это тоже, что угодно, но только не русский язык) фиками.
Ой, спасибо. Мне мои тексты иногда местами подозрительно ПРОМТ напоминают
. Недостаток "многоязычности" - я ни на одном из трёх "основных" языков не способна свободно писать художественые тексты.
Вот эта фраза, мне, как родная, она у меня еще с просмотра мини в голове крутится, вперемешку с So Say We All. Она - моё заклинание от всех перипетий бсгшного сюжета
Я во время минисерий дошла только до стадии "хочу что бы у них что-то было". Во "что-то есть" у меня это мутировало только во второй серии.
Далее. Во-первых, я предупреждала, что мне главное начать
. Во-вторых, у меня было что-то подозрительно близко подбирающееся к депрессняку. Так что теперь я буду мучить других.
Жанр: флаффный ангст с налётом мистики
Временной промежуток: АУшное будущее
Рейтинг: да какой у меня рейтинг может быть...
Депрессняку посвящается.
Когда он приходит в себя, на мостике уже догадались положить трубку. Он стоит в своей каюте с бесполезной телефонной трубкой в руке и пытается вспомнить, который это уже по счёту раз? Третий за эту неделю? Он уже не помнит, что именно он нашёл в очередном докладе, но помнит, что решил, что её это заинтересует. Он успел дойти до телефона и соединиться с мостиком, до того как вспомнил. Он медленно кладёт трубку на рычаг. Телефонный аппарат не виноват в его ошибке. До сих пор он гордился своей памятью. Уже месяц - уже месяц? - и он до сих пор пытается ей позвонить. До сих пор оборачивается, ожидая увидеть её. До сих пор ждет, что она войдёт в его каюту. Он гордится своей памятью, но прошёл уже месяц, а он до сих пор не может запомнить, что она не придёт.
***
Иногда, особенно после тяжёлого дня, он позволяет себе войти в свою каюту с закрытыми глазами и притвориться, что она ждёт его. Это не сложно. Он закрывает глаза, перешагивает порог и она там. Шелест бумаги, почти неразличимое дыхание, ощущение чего-то знакомого и уютного. Он видит её, даже с закрытыми глазами. Надоевшие туфли около дивана, стол в когда-то аккуратно рассортированных бумагах, разметавшиеся по плечам рыжие волосы, скрытые очками глаза, сосредоточенное выражение лица, сменяющееся улыбкой, когда она переводит внимание на него. Он хочет открыть глаза и ответить на эту улыбку, но теперь он видит её только с закрытыми глазами.
- И долго вы будете так стоять, Адмирал?
Он отрывает глаза, но картинка перед ними остаётся прежней. Почти прежней - на столе только оставленная им книга. Но она сидит на его диване. Она сидит на его диване, и он готов поверить, что последний месяц был просто кошмарным сном.
- Билл?
Он всё ещё неподвижно стоит у входа, и в её голосе прорезаются нотки беспокойства. Она мертва. Она мертва, и у него начались галлюцинации. Она мертва, и ему надо развернуться и найти доктора Коттла. Она мертва, и он улыбается, проходит в комнату и садится на диван напротив неё.
- Тяжёлый день.
Она понимающе кивает и устраивается поудобней. Он хочет дотронуться до неё и боится. Боится одновременно того, что ему это удастся, и того, что она исчезнет под его прикосновением.
- Я слушаю.
И он рассказывает. Про ссору среди инженеров, про ошибку в расчётах, про сгоревшую проводку... Про сегодня, про вчера, про прошлую неделю... Она кивает, смеётся, уточняет и пытается что-то посоветовать. Она слушает и с миром снова всё в порядке. Пока у него не пересыхает в горле. Он встаёт и отворачивается, чтобы налить себе воды. И, когда он разворачивается назад, диван пуст. Он один в пустой каюте. Она мертва. А у него начинаются галлюцинации.
***
Он сначала чувствует её присутствие и только потом отводит взгляд от радара. Она стоит напротив него, серьёзная и спокойная. Она ловит его взгляд и улыбается. Губы почти рефлекторно растягиваются в ответной улыбке. Удивлённый взгляд старшего помощника остаётся без ответа. Это не принято, это не та ситуация, но ничто не запрещает Адмиралу улыбаться на мостике. Особенно, когда он знает, что всё будет хорошо. Она снова переносит своё внимание на радар, все гражданские корабли благополучно совершили прыжок. Он отдаёт привычные приказы, но часть его внимания всё это время остаётся с ней. Начинается финальный отсчет, и она снова улыбается ему. Мир вокруг сжимается, и он сразу остро ощущает её отсутствие. Здесь, на мостике, он привык чувствовать себя почти всесильным, здесь он задаёт правила. Здесь он не нуждался, не должен был нуждаться в ней. Он знает, что начинает сходить с ума.
***
Он начинает повторять свои объяснения во второй раз, но капитан Авроры с лёгкостью их игнорирует. Как он позволил втянуть себя с эту явно затянувшуюся и пока бесполезную беседу, он не уверен. Но его собеседник явно непоколебим в своей вере в то, что его именно Аврора с её позицией является наиболее лёгкой целью для Сайлонов в случае их атаки. Объяснения того, что все гражданские корабли являются лёгкими целями, а предугадать направление атаки невозможно, пропускаются мимо ушей.
- Ты понимаешь, что он прекрасно всё это понимает, так ведь? Ему просто очень хочется похвастаться, что к нему прислушивается сам Адмирал.
Он уже почти не удивляется, когда она садится на один из стоящих у стены стульев, лицом к нему. И нет, он не понимает. Человек перед ним закостенел в своих заблуждениях. Никто не приходит к Адмиралу Флота, что бы потом "похвастаться". Он не может произнести это вслух при постороннем, но ей это и не требуется. В конце концов, политика всегда была её вотчиной.
- Предложи ему обсудить его проблему с Кворумом.
Это глупость, принимать советы своей галлюцинации. Он улыбается и сообщает, что настолько важную проблему безопасности просто необходимо представить на рассмотрение Кворума. Кажется следующее заседание как раз сегодня вечером? Паника в глазах его собеседника почти компенсирует потерянное время. Проблема решается с такой скоростью, что он едва успевает за ней. Капитан внезапно понимает все свои заблуждения и исчезает, едва успев попрощаться, и не успев извиниться.
Она смеётся. Она смеётся, и он решает, что, возможно, эта встреча была не такой уж бесполезной, как ему казалось. Смех потихоньку стихает, и он дарит ей вопросительный взгляд. Она отвечает лёгкой улыбкой.
***
Она появляется и исчезает, когда хочет. Он начинает мечтать о круглосуточной галлюцинации.
Он однажды, забывшись, называет её президентом. Она смеётся и называет его коммандером.
Она с улыбкой комментирует все политические сборища, на которых ему приходится присутствовать. Он впервые начинает ценить политику.
Он так и не решается прикоснуться к ней. Она перестаёт улыбаться, каждый раз когда он отдёргивает руку.
Она старается не отвлекать его при посторонних. Он ждёт её комментария во время любого разговора.
Он читает ей стихи. Она знает большинство из них наизусть.
Она снится ему по ночам. Он ей это не рассказывает.
Он никогда не упоминает, что она мертва. Она никогда не поднимает эту тему.
***
Засыпая, он успевает вспомнить, что завтра очередная годовщина его свадьбы. Завтра она не придёт. Над своими эмоциями по этому поводу он себе думать запрещает.
Утром, он привычно ожидает найти рядом с собой Кэрол-Энн, но в своей каюте, в своей койке и он один. Ещё не до конца проснувшись, он почти бросается в комнату. Удобно устроившись в его кресле, Лора Розлин выглядит полностью погружённой в книгу. Он чувствует, что должен, что хочет что-то сказать, но слова ускользают. Она откладывает книгу в сторону. Он мельком жалеет, что не в состоянии разглядеть название.
- Ещё немного, и я решу, что вы не рады меня видеть, Адмирал.
Лора Розлин тоже иногда ошибается. Он сошёл с ума. И он безумно рад этому. Именно это он ей и сообщает.