Название: Последняя охота Сэма Винчестера
Автор: Аня
Рейтинг: PG
Жанр: экшн, драма
Размер: мини
Саммари: Микрокосмос в макрокосмосе, апокалипсис глобальный и апокалипсис личный. Вся жизнь Сэма Винчестера после третьего сезона в альтернативной реальности.
Персонажи: Сэм, Дин и другие
От автора: для взрослой читательской аудитории.
Последняя охота Сэма Винчестера.
Сивилль. 15 сентября 2032 год.
Сэм выследил тварь еще вчера. Сегодня он должен был избавить исчезающий мир от нее. Доолимпийское существо - мифическая фурия, видимо, избежав Всепоглощения, устремилась прочь от него и достигла берегов Америки, а, может, она всегда жила здесь, и лишь Апокалипсис заставил ее выйти на свет и начать охоту на людей. Только за эту неделю в их деревне она рассправилась с тремя рыбаками, отлавливая их в темное время суток и раздирая на части своими острыми когтями.
Сэм видел ее вчера, когда незаметно следовал за ней до самого ее логова: узкая собачья морда, изо лба которой извивались три громко шипящие змеи, крылья гигантского нетопыря, блестящая чешуя и четыре оргомные лапы с изогнутыми когтями. Сегодня он должен был убить ее, хотя это и не имело особого значения. Теперь, когда мир исчезает. Всепоглощение началось год назад с Японии. Самолеты, летевшие туда, исчезли, и с островами пропала всякая связь. Затем стали исчезать соседние территории. В мире началась паника. Явлению дали название - Всепоглощение. Нечто распространялось на запад и восток и сжирало все на своем пути. Оно двигалось с разной скоростью: то по несколько сантиметров в сутки, то разом стирало несколько тысяч километров. В его передвижении не было никакой понятной системы. Ясно было одно: оно обойдет весь земной шар и тот исчезнет, как исчезает большой мыльный пузырь.
Всепоглощение внесло изменение в некоторые природные явления: вода стала замерзать при 10 градусах по Цельсию, исчезли электрическая проводимость и электромагнитное излучение.
Некоторые ученые-философы предположили, что мир на самом деле не исчезает: он просто переходит в новое качество. Но в эту гипотезу мало кто поверил и мало кого она утешила. Люди искали ответа в религии и находили его - Апокалипсис, Конец Времён.
Как бы то ни было, Сэм не считал возможным для себя сидеть сложа руки в эти последние дни. Его работа - его искупление, и он был благодарен судьбе за возможность еще раз сразиться со злом, отбирающим жизни.
К логову фурии вела тропинка через лес, но он по ней не пошел. Стал красться между деревьев, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Слышал он лишь шипение водопада. Сэм был в очках ночного видения с сильным приближением, включаемым прикосновением к оправе, и мощным световым амплифайером, позволяющим видеть ночью как днем. Увидев большое зеленое пятно между сосен, Сэм послал вперед двумя нажатиями на дужку очков невидимый инфракрасный луч и улыбнулся. Его противник расположился прямо в пятистах метрах от него на краю подступающей к водопаду большой поляны. Сэм снял с плеча заряженную серебряными пулями винтовку с оптическим прицелом, навел ее на мерцающее, словно огромное скопление ртути, существо, и выстрелил несколько раз. Затем, бросив винтовку на землю, ринулся вперед, разводя руками ветки и стараясь не упустить из виду извивающуюся раненую тварь, которая пыталась скрыться в подлеске. Приближаясь к орущей от боли фурии, он вынул из ножен серебряный нож: ему нужно было отсечь ей голову.
Ощутив в руке рукоять ножа, Сэм внезапно подумал о Дине. Этот нож был тем немногим, что осталось у него от старшего брата.
За всё время после того, как адские псы забрали его, Дин связался с братом два раза. По скайпу. Первый раз, чтобы сообщить, что он жив и здоров и снова в этом мире благодаря ангелу Кастиэлю, который вытащил его из ада. Второй раз - через три года, чтобы сообщить, что Бобби Сингер мертв. Больше от него до сегодняшнего дня не было никаких известий.
Сэм, после того, как окончательно избавился от Руби, закончил юридический колледж и заступил на вакантную должность государственного защитника в Детройте. За год работы он понял, что если и существует ад на земле, то это верховный суд Детройта, который сосредоточил в себе всю атмосферу варварства, разложения и запустения, принесенную из криминогенных кварталов, где человеческая жизнь не стоила и гроша.
По долгу службы Сэм выступал защитником отца, который в пьяном угаре убил своего трехлетнего сына, исколов его ножницами; насильника – педофила; матери, торговавшей телом своей маленькой дочери за дозу героина; грабителя, ради жалкой выручки в 230 долларов перестрелявшего восемь человек в минимаркете. В юридическом мире чувства жалости и сострадания из области неизведанного, и Сэм с головой окунулся в атмосферу страха, ненависти и преступлений - жестоких и бессмысленных, мерзкая подлость и низость которых не поддавались осмыслению нормальным человеческим рассудком. Он трудился, пытаясь следовать лишь голосу совести и разума, подавляя в себе естественное чувство брезгливости, свойственное любому нормальному человеку при соприкосновении с истинным злом. Последним его делом стало дело шайки подростков, которые затащили упирающегося четырнадцатилетнего мальчика-аутиста в заброшенное здание, где забили его до смерти обрезками стальных труб.
Ювенальная юстиция города захлебывалась в потоке дел, и Сэму, как только что освободившемуся, было поручено представлять сторону обвиняемых в процессе. Он и раньше выступал адвокатом членов уличных банд. Они совершали убийства в основном с применением огнестрельного оружия, но не гнушались также отвертками, молотками, ножами, кастетами, кинжалами, бейсбольными битами, бритвенными лезвиями, ломами, арматурой. В одном случае фигурировал даже перфоратор. Сэм даже неплохо овладел уличной терминологией: райд-шат (стрельба из движущегося автомобиля), райд-ап ( стрельба из остановившейся машины), драйв-тру (орудием убийства становится сам автомобиль).
На первом же заседании по делу подростков сразу после того, как стороны защиты и обвинения были представлены друг другу, судья - женщина 43 лет, мать троих несовершеннолетних детей, была застрелена старшим братом обвиняемого, - членом уличной банды "Черные святые".
Бессмысленность этого убийства стала последней каплей для Сэма, он даже сам не мог объяснить себе, почему. На следующий день места для посетителей в зале суда отгородили пуленепробиваемым стеклом, а Сэм подал прошение об отставке с должности государственного защитника.
Ему было 33. И он не знал, что ему делать с его жизнью дальше. Секс стал ответом на все вопросы. Он получал его от Деборы, секретаря верховного суда Детройта, которая воплощала в себе все те добродетели, которые он так ценил в женщинах: никаких вопросов, никаких разговоров по душам, только сам процесс - торопливый и жаркий, и тем более никаких разговоров после. Дебора была на целых десять лет младше Сэма, и главным ее достоинством было то, что она не раздражала его. Сэм переехал к ней, а через некоторое время Дебора получила в наследство дом в рыбацком поселке Сивилль в ста километрах от Детройта. Когда Сэм впервые увидел дом, он восхищенно присвистнул - он влюбился в него с первого взгляда. Дебора уволилась из суда, они переехали и провели в этом доме 15 прекрасных лет. Размеренная и неторопливая сельская жизнь была обоим по душе.
Сэм в сезон нанимался в команду рыболовецкого судна, которое каждый день выходило в море. В остальное время он работал помощником повара в местном ресторане "У Кайла". Дебора работала продавщицей в бакалейной лавке, но после появления на свет их долгожданного первенца, дочурки Мэри, оставила работу. А через два года в их семье появился зеленоглазый малыш Джон. Сейчас Мэри было пять лет, Джону - три, и они были настоящей отрадой своих родителей.
Сегодня днем они всей семьей отправились на пляж. Утро выдалось необычайно хорошее - ярко светило солнце, термометр показывал 25 градусов по Цельсию. Ближе к полудню ветер переменился и нагнал дождевых туч, повисших огромными серыми булыжниками над головами людей, которых в этот день было на редкость много. Казалось, что все жители деревни в один момент решили провести время без трудов и забот, вдыхая соленый воздух и наблюдая набегающие на берег высокие, в белых шапках волны, которые с шипением отступали, оставляя на песке крабов, медуз и мелких рыбешек. В последнее время прибрежные воды кишели морскими существами, видимо, жавшимся к берегам в поисках спасения от Всепоглощения. Также было необычно много чаек. Мэри и Джон, визжа, отбегали от набегавших волн, а, когда им это надоело, стали строить замок из песка.
Внезапно крики чаек разом стихли, и через мгновение со стороны океана донесся страшный хруст, заставивший многих на пляже инстинктивно закрыть уши руками. Такой звук мог издавать сапог исполина, погружаясь в гигантский сугроб снега. Мэри и Джон, сначала испуганно замерев на месте, смотрели на океан, а затем, словно по команде, сорвались с места и прибежали к родителям. Дебора прижала к себе сына, и на ее глаза навернулись слезы. Сэм видел это, но не смог найти слов утешения для жены. Конец света неумолимо приближался к ним и с этим ничего нельзя было поделать.
Когда они вернулись домой, то во дворе увидели отца Михаэля из ордена святых Иезуитов. Дебора повела детей в дом, а Сэм предложил падре присесть в тени. Ему нравилось беседовать с ним, хотя отец Михаэль не имел ответов на вопросы, которые задавал ему Сэм. Об Апокалипсисе он говорил словами из Священного писания, в основном цитируя книгу пророка Иеремии: "Шум дойдет до концов земли, ибо у Господа тяжба с народами. Он будет судиться со всякой плотью. «Нечестивых он предаст мечу», - говорит Господь".
Дебора вынесла мужчинам холодный чай, и, когда она ушла, отец Михаэль протянул Сэму запечатанный белый конверт. У Сэма заныло сердце - он сразу понял, от кого это послание.
- Месяц назад я был в Бостоне, в приюте нашего ордена, и один пациент, узнав, что я из здешних мест, попросил меня передать тебе письмо от него. Он назвался Дином Винчестером.
Сэм почувствовал, как разом онемело его тело. Он не мог вымолвить ни слова, губы не слушались его.
Отец Михаэль после недолгой паузы продолжил:
- Он в приюте из-за своего заболевания, ему нужен уход. Синдром Эдлунда. Новая, доселе неизвестная болезнь, впервые диагностировалась после начала Всепоглощения. У человека постепенно отключается нервная система. Что-то вроде болезни Паркинсона, Альцгеймера и рассеянного склероза вместе взятых. У Дина это начало развиваться не так давно, но он уже не может самостоятельно ходить и передвигается в инвалидной коляске. Но выглядит он для своего состояние очень неплохо, и даже назначает свидания сестрам милосердия.
- Дин, - улыбнулся Сэм. - Всегда Дин.
Сэму хотелось задать тысячу вопросов о Дине, но он знал: Бостон уже пал. Всепоглощение забрало этот город неделю назад. А значит, Дина уже нет.
Отец Михаэль, склонив голову, прочитал строки из Евангелие от Матфея: "Поэтому, когда душа терзается, это не есть спасение. Ибо блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Многие же будут первые последними, и последние первыми. Истинно говорю Я вам", - а Сэм все это время держался, чтобы не заплакать.
"Неужели все закончилось? Вот так просто оборвалось?", - эта мысль убивала его.
После того, как отец Михаэль ушел, Сэм несколько раз доставал письмо из нагрудного кармана, вертел его в руках и, чувствуя, как ком подкатывает к горлу, так и не находил в себе сил открыть его. Он решил, что прочитает письмо от брата вечером, после того, как уложит детей спать. И это решение принесло ему спокойствие на некоторое время.
Остаток дня Сэм провел, сортируя овощи в подвале, отбирая и выбрасывая подгнившие. Электричества уже год как не было, и отсутствие холодильника научило Сэма тому, что сьестные припасы нужно держать всегда в порядке. Затем он наносил воды из колодца, растопил печь и, нагрев воды, искупал сначала Мэри, а затем Джона. Дебора накрыла на стол, и они поужинали отварным картофелем и запеченой рыбой. Затем дети, поцеловав маму, отправились чистить зубы и причесываться перед сном. После того, как они легли в кроватки, Сэм прочел им сказку "О глупом мышенке". Когда они уснули, он хорошо укрыл их, поцеловал и спустился в гостинную, где перед камином уже уснула Дебора. На ее щеке плясали языки пламени от огня. Сэм осторожно вынул у нее из рук книгу и подоткнул ей плед со всех сторон. Перед уходом он, стараясь не шуметь, подбросил дров в камин, еще раз проверил наличие патронов в винтовке; вышел из дома в пахнущий примулой и оглашаемый стрекотом цикад вечер и направился в начинающийся прямо за их задним двором лес.
Сейчас он стоял над фурией и смотрел на свое отражение в ее умирающих желтых глазах.
Внезапно в лесу раздался страшный треск, и Сэм увидел, как в один момент исчезли верхушки сосен, небо рассекли трещины - неровные, как на штукатурке. В следующий момент резко оборвался рев водопада и ветер перестал доносить мельчайшую водяную пыль его брызг. Сэм замер, не в силах осознать происшедшее. Фурия, сверкая чешуей в ярком свете луны, уползла в кустарник.
Сэм почувствовал, как какая-то сила буквально примагнитила его стопы к земле.
"Мне уже никогда не вернуться домой", - с тоской подумал Сэм и, попытавшись изо всех сил сделать шаг, потерял равновесие и тяжело рухнул на колени. Письмо от Дина в нагрудном кармане, которое так никогда и не будет прочитано, обжигало ему кожу сквозь ткань рубашки.
Он склонил голову и ждал, стараясь вспомнить слова молитвы.
" Если я пойду... тенью… тенью смерти.."
Он не мог вспомнить. И не было сил вспоминать.
"Если пойду я долиной теней смертных..."
Голова наполнялась вибрирующим гулом, глаза изнутри стали выжигаться ярким светом. Было невыносимо больно, но руки все еще ощущали прохладу травы под ладонями.
"Если пойду я долиной смертной тени..."
Словно тысячи острых лезвий одновременно искромсали на мелкие кусочки его сердце.
" Не убоюсь я зла... "
Легкие наполнились раскаленным воздухом, как из жаровни, и это принесло еще больше боли.
"Господь - Пастырь мой. И я ни в чем не буду нуждаться".
Жизнь в один момент пронеслась в голове Сэма, раскручиваясь, как кинолента, в обратном направлении.
Последнее, что увидел Сэм в Винчестер в своей жизни, было лицо его матери, склонившейся над детской кроваткой.
Дебора, Мэри и Джон умерли тихо, во сне. Их сны просто прервались вечной темнотой. А еще через неделю планета Земля исчезла, словно ее никогда и не было. Далекие звезды продолжали посылать свой холодный свет, как и вечность до этого.
Письмо Дина Винчестера.
Дорогой Сэм! В мир пришли большие и печальные перемены, и посещение отцом Михаэлем приюта Святого Антонио (не спрашивай меня, что я здесь делаю, - это долгая история) стало для меня счастливой возможностью передать тебе письмо от меня, первое за 25 лет и, судя по всему, последнее. Все эти годы я старался не упускать тебя из виду. Я знаю, что у тебя прекрасная семья, и ты состоялся как муж и отец, чего я не могу сказать о себе. Я так и не объяснил тебе, почему после возвращения из ада решил больше не видеться с тобой. Может быть, ты уже и не ждешь никаких объяснений от меня, но тем не менее...
В аду у меня бывали редкие минуты отдыха (опять же, не спрашивай, от чего). Их я посвящал чтению. Один раз мне попалась в руки Библия - бесполезная и малопопулярная в тех местах книга. Ты, наверное, помнишь описанную там историю об Аврааме и его сыне Исааке. Авраам был первым человеком, познавшим Бога, первым пророком и основателем ряда современных религий нашей цивилизации. Но, тем не менее, Бог решил испытать его и приказал принести в жертву его единственного сына. Авраам повел Исаака в гору, заставив его нести дрова для жертвенного костра. На вопрос мальчика, где же ягненок, отец сказал ему, что ягненка принесет Господь. Я долго думал, о чем же эта история. О том ли, что, заступаясь за жителей Содома, Авраам так и не решился заступиться за собственного сына? О том ли, что Исаак, это маленький мальчик, не роптал на судьбу и не спрашивал подобно Иисусу "Отец, почему ты оставил меня?"? Он просто позволил связать себя и положить на вязанки дров.
Для меня эта история стала историей о том, что испытания, которые проходят наши родители, становятся тяжелым бременем и для их детей. Мы несем крест наших отца и матери, иногда наших братьев. У Исаака, который смотрел на нож, занесенный над ним отцом, был твой взгляд, Сэм, - любящий и с надеждой на любовь. Я понял, что больше не хочу, чтобы ты разделял мою судьбу, я не хотел становиться этим Авраамом.
Когда я вернулся из ада, первым и почти непреодолимым моим желанием было прийти к тебе. Но я не позволил себе скатиться в бездну эгоизма. Я даже не смею надеяться, что ты поймешь меня. Сам бы я не понял, если бы ты поступил так же. И если ты ненавидишь меня, то я это заслужил.
Сэм, мне только что сказали, что отец Михаэль уходит, и мне нужно отдать письмо, а я совсем ничего не успел тебе сказать.
В последнее время я часто вижу один и тот же сон: ты и я идем по какой-то дороге. Мне приблизительно восемь лет, тебе - четыре. Твоя теплая ладошка в моей руке, и мою душу переполняет любовь - такая сильная и такая отчаянная, что сердце готово выпрыгнуть из груди. А затем я просыпаюсь с осознанием того, что это был всего лишь сон, и чувствую себя совершенно раздавленным, подолгу не могу прийти в себя и обрести душевное равновесие.
Сэмми, мне действительно уже нужно отдать письмо - отец Михаэль торопится. Удивительно, но потребовалась целая жизнь, чтобы сказать тебе, как сильно я люблю тебя. И это письмо - мое послание любви к тебе.
Всегда любящий тебя, твой брат Дин.
19.08.32. Бостон.
Голосование