Спасибо за комментарии, приятно, что читателям нравится.
NikaVo, надеюсь, вам понравятся мои АУшки, потому что сейчас здесь появится еще одна.
...Dogma..., вот огромное спасибо за развернутый коммент.
Крысенок,
Vinogradinka, не, Дин - это Дин, но признаюсь, девушка будет на него похожей, потому что... А читайте дальше, чтобы узнать почему.
А теперь продолжение:
- Сэм, - машинально поправил он прежде, чем внутренний голос отчаянно завопил: «Никогда не зли женщину с береттой!».
В следующую минуту комнату залил мягкий свет, и Сэм увидел молодую голубоглазую блондинку, словно сошедшую со страниц христианских брошюр. Ну, за исключением оружия, конечно.
- Как угодно, - девушка ловко убрала беретту за пазуху. - Вот уж не думала когда-нибудь увидеть тебя вживую.
- Вживую? Откуда ты вообще меня знаешь?
- От Дина, конечно, откуда же еще?
Имя хлестнуло, словно плетка. Сэм почувствовал, как начинают кровоточить старые раны, казалось бы, уже залеченные временем.
- Он говорил обо мне?
- Не говорил, - покачала головой незнакомка, бесцеремонно роясь в личных вещах Дина. - Скорее трещал без умолку. Сэмми то, Сэмми это, у Сэмми одни пятерки, Сэмми станет великим юристом, - закончив с ящиками, она окинула собеседника снисходительным взглядом. - Знаешь, первое время я всерьез ненавидела тебя просто по факту рождения.
Дин говорил такое? Тот самый Дин, который вычеркнул его и своей жизни и спустил с лестницы. Тот самый Дин, который десять лет упорно сжигал за собой все мосты, с каждым днем все больше превращаясь в постороннего человека? ЭТОТ Дин трещал о нем без умолку?!
- Где мой брат?
- Поверь, мне и самой очень хотелось бы знать. Два месяца назад он оставил меня в весьма интересном положении… Не в таком положении! – прошипела блондинка, когда оценивающий взгляд Сэма скользнул по ее животу, и по стальным ноткам в голосе стало ясно: какие бы отношения не связывали ее с Дином, они были чисто платоническими. Тогда возникает логичный вопрос:
- Откуда вы знаете друг друга?
- Наверно, нас можно назвать коллегами по работе.
- У Дина есть работа? Вот это шутка.
- Я здесь исключительно для твоего развлечения, Сэмми, - пробормотала девушка, осматривая какое-то углубление в шкафу.
- Сэм!
- Конечно.
Увлеченная поисками, блондинка не заметила, как с ее плеча сползла кофта, обнажив причудливый узор из родинок. Крест. Обрывки воспоминаний пронеслись в голове Сэма словно комета. Это случилось давно, какая-то грустная история, да и ему сейчас было не до того.
- Значит, Дин пропал?
- Не волнуйся, я найду его.
И ведь она найдет. Сделает все, что только в ее силах, и все, что лежит за их пределами.
- Чем же мой брат заслужил такую преданность?
Она всего лишь на мгновение опустила ресницы, но Сэм готов был поклясться, что этим движением девушка пытается прогнать боль.
- Он спас мне жизнь.
«Он спас мне жизнь». Это простое объяснение до сих пор не выходило у него из головы. Дин – пьяница и бездельник, редкостная скотина, которому нет дела даже до своей собственной жизни, плавно катящейся вниз по наклонной. Он гонит от себя всех, кому еще есть до него дело. Он кидается в драку по любому поводу, и, Бог знает, какими способами добывает деньги. Он сам нуждается в спасении! Было время, когда Сэм повторял эти слова, как мантру, вбивая их в сознание и надеясь таким образом прогнать боль или хотя бы немного притупить ее. И, может быть, именно поэтому он не торопился доверять признаниям незнакомки, не торопился снова поверить в брата, потому что слишком хорошо помнил, как тяжело разочаровываться в героях.
Сэм ушел первым, поняв, что на сегодня лимит откровений исчерпан. К тому же, он сильно подозревал, что девушка методично переворачивает все вверх дном в поисках дневника брата. Эти записи были единственным шансом разобраться в том, что же творится в голове Дина, и он не собирался отдавать их нагловатой девице с береттой, которая вламывается по ночам в чужие дома и называет его Сэмми.
Но, как не странно, и заставить себя прочитать дневник он тоже не мог. Сэм боялся, что на пожелтевших от времени страницах найдет лишь подтверждение того, что Дин винит его в чем-то, что, несмотря на слова блондинки, он давно стал безразличен старшему брату. И кожаная обложка словно обжигала его пальцы при каждом прикосновении, защищая свои секреты. А секреты оказались нешуточными!
Первая страница дневника начиналась со слов: «Мне никто не верит. И никогда не поверит. Пора бы уже смириться с этим и перестать кричать на каждом углу о сказочных монстрах. Сегодня, проснувшись, я подслушал, как отец перешептывался с психологом о какой-то лечебнице во Флориде. Они считают меня сумасшедшим: врачи, родители, друзья. Даже Сэмми. Но я знаю, что я видел. Я не слетел с катушек, я не перебрал пива, и у меня не было галлюцинаций. Те, кто убили Джулию, не были людьми. И я найду их, клянусь Богом».
Сэм не подозревал, что отец задумывался о вмешательстве специалистов. Те мучительно-долгие словно вечность недели сейчас вспоминались лишь калейдоскопом эмоций, причудливой смесью боли, страха и недоверия, бесконечного ожидания и веры, которой с каждой минутой становилось все меньше и меньше. Видимо, каким-то чудом старшему брату удалось убедить Джона забыть о Флориде, и Сэм подозревал, что впоследствии отец не раз и не два пожалел об этом.
После той первой короткой записи Дин больше не облачал свои чувства в слова. Наверно, это было нужно ему лишь однажды, когда эмоции били через край, но никто не желал слушать. Остальные двести тридцать семь страниц были исписаны короткими сводками о нечисти всех мастей. Помесь оккультизма и бреда, перемешанная с местным фольклором и заправленная латынью. Нашлась всего одна запись, не посвященная миру сверхъестественного, и, хотя брат не называл имен, Сэм легко догадался, что эти строчки написаны о задиристой блондинке.
«Она словно дикий зверь, боится прикосновений и почти не разговаривает. Каждую ночь, просыпаясь от криков в соседней комнате, мне хочется как-то утешить ее, сказать, что однажды воспоминания поблекнут и она сможет вернуть свою жизнь обратно. Но я не могу лгать. Она постоянно перечитывает мой дневник, впитывая каждое слово, как губка. Она хочет охотиться, ее сердце бьется только ради мести. После всего, что рассказал мне демон, я ее понимаю».
А дальше все по стандартному сценарию: праздник безумия с примесью экзорцизма. Сэм рыскал по интернету, не замечая времени, с трудом продираясь сквозь имена бесчисленных демонов и безумные ритуалы их изгнания, а когда закончил, то понял, что по щекам бегут слезы. Он не плакал уже давно, с той самой ночи, когда отец притащил в стельку пьяного Дина домой, и Сэм простился с последними иллюзиями. Но сейчас он рыдал в голос, зажав зубами подушку, потому что правда, сколько бы он ее не добивался, сколько бы пафосных слов о ней не говорили, оказалась хуже любых самых страшных догадок. Его брат сошел с ума.
На следующий день Сэм впервые не слышал того, что говорил преподаватель. Он сидел на последней парте, перечитывая дневник брата и пытаясь принять нелегкое решение: стоит ли мучить родителей, позволив им окунуться в безумный сверхъестественный мир старшего сына? Это так несправедливо по отношению к маме, ведь причиной всех ее тревог, всех слез был только Дин. Именно поэтому Сэм никогда не доставлял родителям хлопот, он был образцовым ребенком, послушным сыном, лучшим учеником и еще… еще, возможно, он немного завидовал Дину, тому, как легко ему прощались все обиды, как моментально забывались бессонные месяцы тревог, стоило только блудному сыну показаться на родительском пороге. Но сейчас Сэм ненавидел брата за то, что именно ему придется причинить маме новую боль. А ему придется. Дину требуется профессиональная помощь, годы лечения, и на это нужны большие деньги.
Погруженный в свои мысли, молодой человек не сразу заметил, что ситуация в аудитории резко накалилась. Преподаватель больше не бормотал себе под нос законы, он орал во все горло, а проснувшиеся студенты перешептывались друг с другом и тихо посмеивались. Сэм буквально вывалился в реальность, только когда услышал знакомый наглый голосок:
- Да не кипятитесь вы так, я сейчас уйду. Мне только нужен вон тот долговязый идиот с девчачьей прической на последней парте.
