Спасибо всем вам за отзывы, безумно рада, что история не оставляет читателей равнодушными. Ну, и как я и обещала, чтобы не было депрессии, получите позитивную продку:
Когда основы твоего мировоззрения расшатывают два демона, черным дымом вырываясь из своих жертв, и небо осыпается на землю, это можно считать концом прежней жизни. На следующее утро Сэм словно родился заново, и первым его словом в этом новом мире вместо «мама» и «папа» было: «Воды!». Он чувствовал себя так, будто в горло засыпали весь песок из пустыни Сахары, предварительно выжав досуха все оазисы, которые в ней когда-либо были. Что ж, как говорится, ищите и обрящете, Сэм получил свою воду. Целый стакан пропитанной хлоркой и ржавчиной ледяной воды. Прямо в лицо.
- Еще? – елейным тоном осведомилась Бриана, держа на изготовке целый графин.
В ответ на эту угрозу мужчина сумел только мотнуть головой, отчего по вискам кто-то ударил в колокол. В большой такой колокол, аж перед глазами все пошло рябью. Губы девушки от этого зрелища окрасила мстительная улыбка.
- Рада, что события последних дней не прошли для тебя бесследно.
- Меня. Пытались. Убить, – зло процедил Сэм. – Демоны!
Даже в новом мире это слово звучало странно. Оно словно цеплялось за язык, не желая срываться с губ, и оставляло после себя во рту горький привкус.
- К черту демонов, я-то имею в виду твой двухдневный запой, когда ты валялся, уткнувшись носом в пол, в баре с животрепещущим названием «Плачущий пингвин».
- Что?!!!
От собственного удивленного крика в голове Сэма на смену только что утихнувшему колоколу пришел новый перезвон, превратив и без того не желавшую складываться мозаику воспоминаний в прах. Поэтому новорожденный предпочел сосредоточиться на настоящем, а в настоящем… В настоящем он лежал в одних боксерах на жесткой односпальной постели в номере мотеля.
- Где я?
Но вместо внятного объяснения в ответ мужчина получил лишь тяжелый взгляд, которым, наверно, дрессировщики в цирке заставляют голодных тигров прыгать через горящее кольцо.
- Предупреждаю: лучше бы это была шутка, - черт, да лучше бы последние несколько дней были шуткой, но увы! Наверно, что-то такое читалось на его лице, потому что Бриана вдруг протяжно заскулила. Тихо и жалобно, как брошенный щенок. – Вот черт! Не умеешь пить, так не берись!
И под аккомпанемент барабанной дроби, которую теперь какой-то садист выбивал в его висках, эта фраза прозвучала особенно весомо.
- Ладно, что последнее ты помнишь, алкоголик-недоучка?
- Вчерашний вечер. Демонов. Твою истерику.
Наверно, последнюю фразу озвучивать все-таки не стоило. Во всяком случае, пока графин с водой еще в руках у этой сумасшедшей охотницы на нечисть.
- Что ж, поздравляю, вчерашний вечер был два дня назад.
- Как?
- Сначала день, потом ночь, потом снова день, и снова ночь. Так обычно и бывает, Сэмми. Вчера вечером я решила выяснить, как ты пережил знакомство с новым чудесным миром сверхъестественного, все-таки я вроде как за это в ответе. Оказалось, что тебя вот уже два дня нет дома, причем твоя… – девушка несколько раз щелкнула пальцами, подстегивая память. - Джессика, да? …истерит по-полной и поставила на уши весь университет, а заодно полицию и родителей. Так что по возвращении – надеюсь, скором - тебя ждет весьма забавная беседа. Много забавных бесед.
Последняя фраза далась ей не без злорадства, и в свете этого Сэму просто не верилось в свое предположение:
- И ты пошла меня искать?
- А что мне, интересно, оставалось делать?
- Ты же говорила, что ненавидишь меня.
- Ненавижу, - спокойно кивнула девушка. – Но если с тобой что-нибудь случится, Дин мне голову оторвет. Во всяком случае, я бы на его месте оторвала. Благо, хоть искать тебя долго не пришлось: ты свалился в ближайшем же баре от дома моих родителей.
И, кажется, она говорила буквально, потому что к Сэму сквозь похмельную дымку с боем прорвалось первое воспоминание.
Пробуждение было… неописуемым. Нет, серьезно, на тот момент его словарный запас был настолько мал, что вмещал в себя всего одно слово, да и то нецензурное. Казалось, что с каждым вдохом Сэм только забивал легкие песком, и ему понадобилось немало времени, чтобы понять: это оттого, что он лежит на полу, и явно не дома. Со зрением тоже были проблемы: чертов песок теперь придется выскребать буквально отовсюду! Зато со слухом все в порядке, только вот лучше бы вся эта дрянь скопилась именно в ушах. Сэм четко различал два голоса: один – мужской и незнакомый, зато второй он мог бы узнать и в миллионной толпе, потому что что-то внутри него от этих едких ноток тут же загоралось как спичка.
- Слава Богу, что за ним хоть кто-то явился: парень торчит здесь уже второй день и распугал всех моих клиентов. Даже охрана побоялась его трогать!
- Поверьте, трезвый он тоже не «Мистер Вселенная».
Вот ведь сучка! Сэм уже собирался встать и наконец-то высказать все, что думает, об этой наглой заносчивой блондинке с целым выводком чертей на ее жале, который кто-то по ошибке назвал языком!.. Но не смог.
- Он вопил что-то про демонов и оборотней…
- Его любимое телешоу только что закрыли, и наш Сэмми просто не может с этим смириться, - потом минута молчания. – Плачу двадцатку, если закинете его в багажник.
И что-то очень сильное оторвало его от пола. Багажник оказался неожиданно просторным и обитым кожей. А еще в нем были окна!..
Вот теперь и Сэм застонал в голос. Сначала от стыда, потому что ему сотни раз приходилось наблюдать подобные сцены со стороны, а потом от нахлынувших воспоминаний. Брат почти всегда появлялся дома слегка навеселе, и Сэм готов был задушить его собственными руками, потому что не понимал, за какой мифический грех тот мучает родителей! Теперь, когда чертов дневник прочитан от корки до корки и демоны окунули его в этот новый мир с головой, едва не утопив, все оказалось так просто. Проще некуда. Дин возвращался домой не потому, что хотел. Он мечтал быть с ними всегда, но, как и Бриана, слишком боялся превратить свою семью в живую мишень. Он возвращался, потому что это было ему необходимо. Потому что тьма кружила над ним, словно коршун, и свет, когда-то горевший так ярко, с каждым днем превращался в фитилек гаснущей свечи. Его гнало сюда вовсе не безденежье или очередной ревнивый бойфренд, караулящий под дверью. Каждый раз, переступая порог семейного очага, Дин возвращался с охоты, возвращался, когда понимал, что еще чуть-чуть, и он забудет, ради чего ведет эту войну. И он пил, чтобы предстать перед семьей хотя бы слабым подобием прежнего золотого мальчика, а не выжженным изнутри солдатом, повидавшим слишком много. Черт, да просто потому, что это самый простой и надежный способ хотя бы на время забыться! Сэм проверял. За эти два дня он допроверялся до зеленых чертей и розовых гиппопотамов, но строчки из дневника брата так и остались в памяти, словно выжженные огнем.
- Я так понимаю, вы с памятью все же нашли путь друг к другу? Чудно: будет что рассказать семье, - и комок грязной, словно замоченной в виски одежды, брошенный прямо в лицо, окончательно вернул Сэма в реальность. – Поторапливайся, через пятнадцать минут мы должны освободить номер.
- А если бы я не проснулся?
И да, возможно, она отыскала его и притащила сюда только ради этого момента:
- Ну, тогда, думаю, новых постояльцев ждал бы весьма забавный сюрприз.
Стерва!
«Стервой» дело не обошлось. Едва ли не все отпущенные пятнадцать минут ползком добираясь до ванной, Сэм наградил охотницу еще парой-тройкой звучных эпитетов, от которых в прежние времена – охренеть, всего неделю назад! – покраснел бы до корней волос. Но эта, прости Господи!.. Ну должна же она понимать, что он не нарочно столкнул ее с прошлым, кто бы поверил в весь этот сверхъестественный бред без железобетонных доказательств?! В памяти совершенно некстати всплыла строчка из дневника брата: «Она словно дикий зверь, боится прикосновений и почти не разговаривает», и захлестнувшая его волна гнева быстро утихла. Возможно, все же стоило лишний раз извиниться…
Но вся эта чушь с жалостью бесследно испарилась, как только он взглянул в зеркало. Конечно, за два дня беспробудного пьянства кто-угодно – предпочтительно, «кто-угодно» мужского пола и двухметрового роста с татуировкой на шее «Смерть тебе идет» - мог поставить ему этот шикарный фингал, играющий всеми цветами радуги, но вот были у Сэма подозрения…
И словно в ответ на его мысли парня ужалил едкий голосок:
- Да, Сэмми, если ты еще раз протянешь ко мне свои руки, то всю оставшуюся жизнь будешь общаться с окружающим миром через клизму.
Если он и думал, что предыдущее воспоминание будет самым унизительным из его двухдневной пьяной эскапады, то новая вспышка памяти не оставила от этих надежд и камня на камне.
- Я хочу домой.
Вообще-то это прозвучало как «я хчу ой» и сопровождалось хмельным смешком, но, видимо, у Брианы был богатый опыт общения с алкоголиками.
- Ну да, чтобы та истеричка натравила на меня полицию. Спасибо, всю жизнь мечтала.
Так что охотница выгрузила его с заднего сидения в запланированном пункте назначения: у неоновой вывески «мест нет».
- Куда мы идем?
- В постельку, Сэмми, не все же тебе ночевать на полу в баре.
- У-у. Никаких мотелей, я веееерррррный, - почему-то это слово показалось ему безумно смешным, и Сэм решил повторить набор звуков на бис. – Вееееррррный.
- Вот счастье-то. Повезло твоей Джессике.
Следующим, что отложилось в памяти, были тонкие пальчики, проворно избавлявшие его от одежды. Теплые ладони скользили по телу, спускаясь с плеч вместе с рубашкой, напряженное дыхание обжигало кожу, сметая все воспоминания о Джессике в прах. И остатки сэмова сознания, плескавшиеся в безымянном коктейле из виски, «Джек Дэниелс», водки, мартини и других неизвестных ингредиентов, поняли это так, что надо обхватить лицо Брианы ладонями – Господи, какое же у нее все-таки маленькое личико! - и поцеловать. Он даже не понял, что умудрился обслюнявить: то ли нос, то ли глаз, но на этом его подвиги на любовном фронте и закончились с легким толчком в живот.
- Просто закрой глазки, и никто не пострадает, Сэмми.
Почему-то в тот момент то ли от выпитого спиртного, то ли от снисходительных ноток в голосе охотницы совершенно забылось, что он вееееррррный. Невесть откуда вылезла старая детская зависть младшего брата, которого все воспринимали лишь как обязательный довесок к старшему Винчестеру.
- Что, это принадлежит Дину?
- ЭТО не принадлежит никому.
- Тогда почему бы нам?..
- Потому что ты пьян, Сэм.
- А разве Он трезвенник?
И да, к сведению, сейчас он готов был убить себя за эти слова. Но тогда его рука просто скользнула по бедру Брианы, поднимаясь все выше и выше, ныряя под блузку, обжигаясь бархатной кожей… А в следующую секунду свет померк.
Сэм бы, наверно, утопился в раковине. Вот, правда бы, утопился, если бы не осторожный стук в дверь.
- Ты там как вообще, живой? А то новые постояльцы просто жаждут заселиться.
- Да, я… я сейчас.
А после этого были полчаса молчания, зверская пытка, и казалось, что какой-то невидимый палач – ах, да, наверно, совесть – каждую секунду, словно раскаленную иглу, загоняет ему под кожу. Сэм сидел на пассажирском сидении, старательно изучая бедный окрестный пейзаж, но перед глазами мелькали только сцены вчерашнего падения, и собственный пьяный голос хлестал по ушам, как плетка.
- Может, хватит уже самобичевания? – наконец не выдержала Бриана. – Уж если на то пошло, это я здесь оскорбленная невинность, и это мне сейчас положено истерить.
- Я не истерю!
- А я вижу! – и впервые за эту Богом проклятую неделю их голоса звучали в тон друг другу. – Да брось ты, Сэмми, чего только не случается по пьяни. Смотри на мир проще: теперь мы знаем, что тебе нельзя пить. Ну, во всяком случае, не два дня подряд. И это знание далось нам малой кровью: фингал, конечно, смотрится изумительно, но зато ты сохранил верность своей ненаглядной.
И для нее на этом тема закрыта, в жизни Брианы случались вещи и похуже. У Сэма все сложнее. Он мучается всю дорогу, потому что его поведению на самом деле нет оправдания, потому что он, черт возьми, вееееррррный и потому что любит Джессику, а на этой словно стоит клеймо с надписью «Собственность Дина»!.. Дин, сейчас главное – Дин. До тех пор, пока он не окажется рядом, живой и невредимый, все остальные проблемы можно засунуть… в общем, далеко засунуть.
- Мне нужно полчаса, чтобы объясниться с семьей и собрать вещи, - предупредил Сэм, глядя на припаркованную у бордюра машину родителей – а кто бы сомневался, что они сорвутся с места после пропажи второго сына? – и удивленный взгляд охотницы явно требовал разъяснений этой светлой мысли. – Ты же вроде как собиралась на поиски Дина.
По телу стрелой пронеслась мгновенная вспышка страха: без Брианы ему никогда не разобраться в этом нагромождении оживших ночных кошмаров. Но страх быстро сменился совершенно противоположным чувством, едва блондинка открыла рот:
- Я-то собиралась, но что-то не припомню, когда приглашала тебя составить мне компанию.
- Он – мой брат!
- И ты только сейчас догадался?
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду!
Сэм едва ли не бросился обратно в машину, из которой на свою беду успел выбраться, но девушка преградила ему путь, рванув на себя дверь пассажирского сидения. В ее голосе, словно раскаленная лава, шипела все та же злая верность:
- Ах, да, теперь, когда Дин больше не пьяный псих на задворках твоей жизни, поведение всей вашей семейки кажется уже не таким правильным. Даже не надейся, Сэмми, если тебя одолели муки совести, запишись в Армию спасения или сходи в церковь. Самоубийством делу не поможешь.
Она ударила по газам и даже успела отъехать на пару метров, когда Сэм выбросил свой главный козырь:
- Тогда я сам поеду в Кросс-Лейнс.
Машина остановилась. С полминуты постояла на месте, а потом дала обратный ход. Бриана выскочила на улицу, со всей дури хлопнув дверью, и Сэм широко улыбнулся, подумав, что на месте многострадальной двери она представляла себе кое-что другое. Кое-кого другого.
- Как догадался?
- Я вообще сообразительный. Последняя запись в дневнике Дина – это шифр. Довольно простой: широта и долгота. Наверняка, специально для тебя.
- Это не приключение, Сэмми. Охотников, поседевших от старости, а не от страха, можно пересчитать по пальцам. Причем, на одной руке!
- Он - мой брат.
- Ты будешь только путаться у меня под ногами, в одиночку я справлюсь быстрее.
- Он - мой брат! – упрямо повторил Сэм.
И на самом деле это объясняло все. Простое слово, от которого он уже почти отвык. Брат. Оно давало Сэму право на любые безумства, давало право послать к чертям спокойную устроенную жизнь и отправиться на охоту. У него снова есть брат. Его герой. Так что Бриана лишь обреченно вздохнула, признавая поражение.
- Правило…
- Номер один?
- Единственное! Ты делаешь то, что я скажу. Скажу сидеть в машине – ты сидишь в машине, скажу молчать – и ты нем от рождения …
- А дышать можно?
На какое-то мгновение блондинка даже задумалась над соблазнительной идеей, пришедшей ей в голову:
- А у тебя сильные легкие? Я серьезно, никакой самодеятельности, никаких блестящих идей и геройства. Будет либо по-моему, либо никак, ясно?
- Ясно, - давясь победной улыбкой, кивнул Сэм. – И, Бриана, я очень благодарен тебе за помощь.
- Тебе стоит быть. Потому что, в какую бы передрягу не попал твой брат, первое, что он сделает, когда мы его вытащим, это свернет мне шею.