Тема: Кучка фиков (переводим, пишем, рассказываем)

[Light/thgil]

а разве она не была при смерти вместе с Дином, между первым и вторым сезоном?

[Beara]

а разве она не была при смерти вместе с Дином, между первым и вторым сезоном?

Это, видимо, недостаточная присмерть. При такой присмерти Дин уже несколько раз был.
Лайт, где обещанный фанфик под редакцией Дюка?

[Light/thgil]

не под редакцией, ты попутала! Дюк просто должен был музом работать, а Энджи - музой. на расстоянии у них это не выходит, поэтому ждем, когда они до Волгограда вдвоем доберутся. если, конечно, еще в самолете не поубивают друг друга... 

[Игрушка]

Название: Плюшевый медвежонок.
Автор: Игрушка.
Фандом: Сверхъестественное.
Жанр: юмор, как всегда, но на этот раз вроде бы действительно юмор.
Рейтинг: PG-13
Герои: Дин, Сэм и «монстр недели».
Время действия: где-то в первой половине второго сезона.
Длина: 2614 слов.
Примечание автора: плюшевого медвежонка зовут Spooky. От английского «страшилка, призрак, жутик».
Дисклеймер: Дин и Сэм принадлежат тем, кто их придумал. Я только пользуюсь ими время от времени.

Аннотация: Чем занимаются призраки после смерти? Порой тем же, чем и при жизни. И что же тут страшного? Да ничего в принципе. Хотя… Все зависит от того, ЧЕМ они занимались при жизни.

«Секретным материалам» посвящается.
Агент Фокс Малдер, вам навсегда отдано место в моей душе

Плюшевый медвежонок

Винчестеры копали. Очередной призрак, очередное кладбище, очередная могила. Всё как всегда.
Почти.
- Знаете, вообще имя Спуки, выбранное для плюшевого медвежонка, о многом говорит, - назидательно произнес старик в рваном пиджаке, стоя у края ямы. Его косматые седые волосы торчали во все стороны и эффектно дополняли безумный взгляд. – Обычно дети выбирают что-то более милое. Тедди, Бобби, Милашка, Солнышко…
Выкинув новую лопату земли из уже глубокой ямы, Дин устало взглянул на копающего Сэма.
- Зачем ты ему сказал? – хмуро поинтересовался он.
Сэм разогнулся:
- Я не думал, что он к этому прицепится. Что может быть страшного в имени твоей игрушки?
- Спроси у него, - Дин дернул подбородком в сторону стоящего у края могилы мужчины.
- Именно, мальчики! – старик выставил вверх грязный указательный палец с длинным ногтем. – Спросите у доктора Смита, и он всегда поможет.
Дин закатил глаза и с удвоенным усердием принялся за копание. Сэм покачал головой и присоединился к брату.
- Итак, Спуки, - старик сделал пару шагов вдоль края ямы. – Когда ребенок дает имя любимой игрушке, он подсознательно выбирает нечто нежное и доброе. Он ищет защитника перед ночной тьмой, ведь именно с плюшевыми медвежатами чаще всего спят дети. Спуки. Что лежит в основе этого имени? Тоже страх. Но в отличие от разных там Милашек и Солнышек – страх высказанный. Цель этого – быть услышанным. Ведь дети зачастую стесняются или боятся открыто объяснить родителям то, что их пугает. Чувствую, ваш отец не обратил внимания на скрытый призыв о помощи, выраженный в имени плюшевого медвежонка, а должен был бы…
Дин сдавленно взвыл, бросил лопату и схватил обрез, лежащий на краю ямы. Он резко навел его на старика и нажал на курок.
Солевой залп подействовал как всегда: врач в рваном костюме растворился в воздухе, так и не договорив последнюю фразу.
- Ну и зачем? – Сэм оперся на лопату.
- Он меня достал, - сердито выдавил Дин.
- Он же все равно вернется, - покачал головой Сэм. – До гроба осталось чуть-чуть. Просто не слушай его.
- Ага, не слушай, - Дин выдернул из стволов патроны и сунул новые. – Он же не твои игрушки обсуждает.
Сэм вытер вспотевший лоб грязной рукой.
- Вообще, я тоже не понимаю, почему ты назвал медвежонка Спуки.
- Лучше заткнитесь, доктор Винчестер, - Дин угрожающе махнул перед его носом обрезом.
Усмехнувшись, Сэм опять начал копать. Его брат только взялся за лопату, когда раздался знакомый голос.
- Ваша откровенная агрессия по отношению к существам, которые не могут вам ответить, тоже говорит о тяжелом детстве. Дети, получавшие мало нежности и родительского тепла, став взрослыми, не способны в полной мере чувствовать сострадание к другим.
Дин выкинул очередную лопату земли, норовя попасть в призрака, но тот со свойственной привидениям быстротой увернулся.
- Собственно говоря, отсюда и вытекает ваше желание получить ласку хотя бы от неживого предмета. Плюшевый медвежонок – его мягкая шерсть, которую вы прижимали к своей щеке во сне, мистер Винчестер, заменяла вам тепло родительских рук. Сомневаюсь, что отец часто гладил вас по голове, обнимал или хотя бы ободряюще похлопывал по плечу. Я уже не говорю о том, чтобы целовать перед сном. Отсюда стремление положить рядом с собой…
- Я не спал со Спуки, - отрезал Дин.
- Вот оно! – почти на грани ультразвука взвизгнул старик, отчего Винчестеры пригнулись. – Вы одушевляете неодушевленный предмет. Спуки для вас – живое существо. Вы верите, что он может вас защитить. Готов поспорить, что вы и сейчас склонны к этому.
Согнувшийся над лопатой Сэм хрюкнул и взглянул на Дина. Его губы сложились в бесшумное: «Импала». Сквозь стиснутые зубы Дин беззвучно шепнул в ответ: «Я тебя убью», а вслух возмущенно пропыхтел:
- Да с чего вы взяли!
- Господи, мистер Винчестер, неужели вы не заметили, как построили фразу? «Я не спал со Спуки». Звучит абсолютно так же, как если бы вы сказали: «Я не спал с Красной шапочкой», или «Я не спал с Мэрилин Монро». Или даже «Я спал с Сэмми».
В призрачного психиатра полетела не только земля, но и лопата, которая прошла сквозь него, не причинив вреда. Взгляд Дина должен был испепелить привидение на месте:
- Вы свихнулись уже после смерти или до нее?
- Что такое? – мурлыкнул призрак. – Ах да… Фраза про Сэмми. Мечты, мечты… Скрытые желания.
Грянул выстрел. Обрывки одежды превратились в лоскуты тумана. Дух психиатра растворился в воздухе.
Дин обернулся к брату, сжимавшему в правой руке обрез, из стволов которого еще шла тонкая струйка дыма.
- А кто-то говорил, что это бессмысленно, - поинтересовался он, подняв бровь.
- Достал, - Сэм бросил обрез на край могилы. – Ладно бы Спуки, но…
- Я понял, понял, - перебил его Дин. – Копать давай. Вернется же.
Они не успели.
- Уже, - раздался голос прямо над его ухом. Дин подпрыгнул и дернулся за лопатой, которую бросил в призрака.
- Итак, сон с… - дух взглянул на Сэма, и что-то в выражении того помогло ему сделать правильный выбор: - Со Спуки.
Дин закатил глаза, глубоко вздохнул и мрачно уткнулся в землю.
- Вы одушевили игрушку, потому что искали не только защитника, но и друга, - разглагольствовал дух под пыхтение Винчестеров. – Существо, которое способно поддержать. Ребенку нужны друзья. Обычные друзья. Не родители. Многие выдумывают воображаемых друзей. Вы изобрели Спуки. Нечто материальное, от чего можно получить тепло и ласку, и в тоже время духовно существующее только в вашем сознании.
- Это называется воображение, - Дин ожесточенно выбрасывал лопату земли за лопатой.
Дух, похоже, не обратил внимания на замечание.
- Знаете, в чем ваша проблема, мистер Винчестер, и откуда это стремление спрятаться за неживым Спуки, как за единственной стеной? - Дин просопел в ответ что-то невразумительное и, скорее всего, нецензурное. – Вы никому не доверяете. Вы боитесь кому-нибудь довериться.
Лопата с глухим стуком ударилась о дерево. Этот похоронный звук заставил всех на мгновение замереть. Дин победно взглянул на призрака в надежде, что приближение смерти заставит того заткнуться.
- Мистер Винчестер… - запнулся дух, потом глубоко вздохнул и начал еще раз: - Дин, думаю, мы достаточно узнали друг друга, чтобы я звал вас так. Похоже, мне недолго осталось, но я должен довести до вас свою мысль. Это святая обязанность любого врача.
Улыбка сползла с лица Дина.
- Вот дерьмо…
Вдвоем с Сэмом они принялись разгребать землю над крышкой гроба.
- Но особенно меня настораживает одна вещь, - дух заглянул в могилу. – Спуки – имя для привидения, для штриги, для полтергейста. Но никак не для лучшего друга. Все равно, как если бы вы назвали Сэмми…
Из ямы на мертвого врача уставились две сердитые пары глаз. Призрак поежился и пожал плечами:
- Хорошо, обойдемся без примеров, хотя так было бы нагляднее.
Дин подтянулся и вылез из могилы.
- Назвав плюшевого медвежонка Спуки, вы будто завели личное привидение, - призрак встал на пути старшего Винчестера, но тот, не сворачивая, двинулся прямо на него. Дух попятился. - Ручного монстра. Игрушечного гоблина…
Дин наклонился над сумкой и вытащил два лома. Призрак нагнулся рядом с ним, пытаясь заглянуть в глаза.
- Ваш отец ведь тоже был охотником?
Дин махнул ломом, не особо надеясь попасть по юркому привидению. Не попал. И двинулся к могиле.
- Возможно, вы хотели просто иметь собственное существо из тьмы, чтобы быть похожим на своего отца. Вы устраивали свою охоту. Свой экзорцизм. Вы прикладывали к нему кресты…
Дин спрыгнул в могилу.
- … посыпали солью, рисовали на нем очистительные знаки, вбивали в него маленькие осиновые колышки …
- Я не знал, что у твоего Спуки была такая насыщенная жизнь, - шепнул Сэм, беря у брата лом. Дин бросил на него один из своих самых хмурых взглядов и со всей силы вогнал инструмент в гроб.
- … вымачивали его в святой воде…
Сэм фыркнул и тоже принялся за крышку.
- … шептали ему на ухо молитвы на латыни.
Под тяжелыми ударами Дина старое дерево разлеталось в щепки. Через пару минут они уже смотрели на трухлявые кости, покрытые распадающейся одеждой.
- Ваш Спуки был вашим другом и врагом одновременно. Только я не могу понять, как ваш отец разрешил вам такие вещи. Ведь сила воображения ребенка вполне может подарить душу неживому предмету.
- Вам при жизни надо было детские сказки писать, а не мозги вправлять, - Дин обильно посыпал кости солью, а Сэм поливал бензином.
- Неужели опытный охотник не заметил, как вы создавали голема?
- Кого?? – Дин так и замер с зажженной спичкой.
- А что? – пожал плечами призрак. – Ваш Спуки и ваше поведение с ним вполне укладываются в легенду о големах.
- Вы в детстве с Пиноккио перебрали? – догоревшая спичка обожгла Дину пальцы. Он зашипел, потряс рукой и достал новую. Сэм уже вылез из могилы и сверху смотрел на брата.
- А в чем я ошибся?? – нахмурился призрак.
- Да во всем! – Дин бросил спичку и проворно вылез из могилы. – Но узнать вам это уже не суждено.
Кости, одежду и остатки гроба стремительно захватывал огонь. Винчестеры встали у края ямы. Ничто не нарушало тихого потрескивания пламени. Останки доктора Смита быстро превращались в пепел.
- Может, тогда все-таки поведаете, почему вы назвали медвежонка странным именем Спуки? – раздался за их спинами знакомый голос.
Братья вздрогнули, посмотрели друг на друга и одновременно обернулись. Призрак продолжал стоять у соседней могилы.
- Сэээм… - растянул Дин. – Что это?
Его брат сам был ошарашен ничуть не меньше.
- Понятия не имею… - он шагнул к надгробной плите.
- Только не говори мне, что это не та могила, - в голосе Дина слышалось что-то совсем недоброе.
- Та.
- Тогда что происходит? Еще одного сеанса психоанализа я не вынесу.
- Я не знаю, Дин!
Винчестеры мрачно уставились на призрак психиатра. Тот нарисовал на лице самую милейшую улыбку и радостно заметил:
- Это та могила, мальчики. Моя и больше ничья.
- Не понимаю… - начал Сэм.
- Господи! А я-то полагал, что имею дело с профессионалами…
Дин оглянулся, глазами отыскивая обрез с солевыми зарядами.
- Если бы вы хоть на секунду задумались, то вспомнили бы единственную причину, по которой привидение может не уйти после того, как будут сожжены останки его тела. Все элементарно, - дух вскинул руки и, торжествующе посмотрев на братьев, продолжил: - Призрак не уйдет, только если у него осталось…
- … незаконченное дело, - бесстрастным тоном завершил за него Сэм.
- Что? – Дин мрачно взглянул на брата. – Какое еще дело?
Сэм пожал плечами. Дин перевел глаза на призрака, мертвое лицо которого расплылось в широкой улыбке:
- Неужели вы думаете, что я вам расскажу?
Дин прищурился.
- Конечно.
- Зачем? Чтобы вы от меня избавились? Даже моих мертвых мозгов хватает, чтобы понять, что не стоит этого делать.
- Дин, может, в дневнике отца есть о том, как избавиться от призрака, чьи кости недоступны? – почти без надежды спросил Сэм, переводя взгляд с брата на духа, которые пристально смотрели друг другу в глаза.
- Хорошо, - внезапно сказал врач. – Вам, мистер Винчестер, я открою свое незаконченное дело.
Дин кивнул
- Я хочу знать, почему вы назвали своего медвежонка Спуки.
Сэм начал издавать тихие звуки, явно похожие на попытку подавить смех. Лицо Дина удивленно вытянулось, потом он быстро бросил на брата взгляд из серии «только попробуй» и угрюмо поинтересовался у призрака:
- Я отвечаю – ты уходишь?
- Да, мистер Винчестер. Слово мертвеца.
Дин скептически осмотрел врача, потом кивнул:
- Отлично. Я назвал своего медвежонка Спуки, потому что по-другому его просто нельзя было назвать. Черт, Сэм, неужели ты его не помнишь? У одного глаза стерся зрачок, так что это стал просто белый круг, второй потерялся, и отец пришил вместо него пуговицу. Лапы постоянно отрывались, а после того, как ты откусил ему нос, когда у тебя резались зубы, он вообще стал похож на лягушку, которую переехал грузовик. ЭТО нельзя было назвать Солнышком или Милашкой, потому что оно оскорбило бы всех Солнышек и Милашек. Спуки - в самый раз.
- А… - начал было призрак.
- И святой водой я его не поливал. И зубочистки не втыкал. И сказки на латыни я ему не рассказывал. А если на нем и был защитный знак, так это Бобби нарисовал на всякий случай. Он так со всеми нашими игрушками поступал. И главное, - Дин повысил голос, видя, что дух порывается еще что-то спросить: - Я НЕ СПАЛ СО СПУКИ! Из него лезло до черта ваты, так что я до сих пор не понимаю, где в нем столько помещалось!
Призрак захлопнул рот.
- Всё? – холодно поинтересовался Дин.
- Да, - вздохнул старик, начиная исчезать. – Вынужден признать, что я стал плохо разбираться в людях с тех пор, как умер…
Его одежда и фигура лоскутами пропадала в тумане, лежащем над могилами.
- Да, - усмехнулся Сэм. – Ваши бывшие пациенты заметили это, когда вы стали к ним являться ночами.
- Теряю сноровку, - шепнул мутный силуэт из тумана. – Что ж, мистер Винчестер… Дин, счастливой вам охоты в будущем.
Бледная фигура растворилась в воздухе.
- Мда… - Дин поднял с земли лопату. – Забавный старикашка.
- Ага, - Сэм подошел к краю ямы и взглянул на догорающий гроб. – Бесплатный сеанс психотерапии.
- Вообще, вот без этого можно было бы и обойтись.
- Неее, - Сэм сбросил в яму первую лопату земли. – В этом была самая пикантность дела. «Почему вы назвали своего медвежонка Спуки, мистер Винчестер?» - передразнил он гнусавый голос призрака.
- Не начинай, Сэм, - поморщился Дин. – На сегодня хватит и одного психиатра.
Они сноровисто скинули землю в яму, этот процесс шел гораздо быстрее и легче раскапывания. Утрамбовали грунт вокруг могильного камня. Теперь о том, что они сделали, говорило только отсутствие травы около надгробия. Они собрали свои вещи и инструменты.
Шедший перед братом к машине Сэм вдруг спросил:
- Слушай, а что там потом стало со Спуки? Не могу вспомнить.
- Я его сжег.
Сэм так резко остановился, что Дин налетел на него.
- Ты ж не призрак, Сэмми! – возмутился он, потирая ушибленный лоб. – Я сквозь тебя не пройду.
- С какой стати ты сжег Спуки?
- Нуу… - как-то смущенно растянул Дин. – Был повод.
Сэм вопросительно поднял бровь.
- Да ладно. Забудь, давно это было, - махнул рукой Дин.
- А все-таки?
Дин осмотрел в сторону и быстро пробормотал:
- Просто однажды решил проверить, нет ли в нем какой твари. Постирал его в святой воде. А когда он высох, то вдруг начал издавать странные звуки. Типа маму звать. В общем, я испугался, и сжег его.
Лицо Сэма вытянулось.
- Ты его обманул? Бедный доктор Смит, он теперь не узнает, как близок был к истине…
- Лучше б меня пожалел, - проворчал Дин. – Выслушивать всю эту галиматью.
- Не такая уж галиматья, как оказалось, - перебил его Сэм.
- Да брось. Ну фантазия разыгралась. Что такого?
- А в нем, правда, было что-то? - недоверчиво спросил Сэм.
- Ну это как посмотреть… - Дин открыл багажник. – В нем внутри была какая-то говорилка. Механизм. Видимо, он давно сломался, а от воды его замкнуло, вот Спуки и начал безостановочно орать.
Дин бросил вещи в машину.
- И ты его сжег? – покачал головой Сэм. – Ты полный фрик.
- Полегче! - его брат захлопнул крышку багажника. – Просто когда папа уезжал… В общем, воображение у меня было богатое.
- Господи… Мой брат сжег своего плюшевого медвежонка, потому что решил, что тот одержим, - Сэм уселся на пассажирское сидение. – Готовая тема для ток-шоу.
- Ага, ты еще им расскажи о Спуки, я тебя точно пристрелю, - Дин, уже занявший место за рулем, повернул ключ зажигания. – Вполне хватило одного маразматичного призрака.
Импала взревела мотором и растворилась в темноте ночного шоссе.
А вслед ей у ворот кладбища раздался тихий смех старика-психиатра.

Конец

[Игрушка]

Автор скрутило юмором. А еще автору  надо дать по моське за пошлость мысли. Во всем виноваты Лайт и его обсуждения в теме про Баффи.

Название: Если бы я был вампиром…
Автор: Игрушка
Фандом: Сверхъестественное
Жанр: кажется, опять юмор?
Рейтинг: PG-13
Герои: Дин и старый вампир. Уже смешно, да?
Время действия: где-то в третьем сезоне
Длина: 3260 слов
Примечание автора: автора несло по-страшному.
Дисклеймер: Дин и Сэм принадлежат тем, кто их придумал. Я просто пользуюсь ими время от времени.

Аннотация: Все вампиры когда-то были людьми. Некоторые совсем недавно. Некоторые так давно, что и сами не помнят, каково быть человеком. Но любопытство не умирает со смертью. Даже вампирам иногда хочется поговорить.

Если бы я был вампиром…

Под взглядом Сэма Дин торжественно вошел в лифт.
Ну и что, что именно в нем чаще всего находили жертв. Ну и что, что в нем уже с неделю никто не ездит из-за этого. Но не тащиться же на пятидесятый этаж, где жил последний труп, - в смысле жил, когда был жив, - пешком? Увольте. Благами цивилизации следует пользоваться, а не идти, как в средние века, по лестнице. Сэм хочет? Пусть топает. Дин наигранно медленно повернулся в кабине лифта.
- Может, все-таки подумаешь получше? – поинтересовался Сэм.
- И идти пятьдесят пролетов пешком? – Дин протянул руку к самой верхней кнопке. – Сэмми, я не такой герой, как ты.
- А вампир?
- Ой, Сэм, ты действительно думаешь, что он именно сейчас, вот в эту самую минуту, решит прокатиться на лифте?
Сэм пожал плечами.
- Вот видишь. Шансы нулевые.
- У тебя шансы встретить нечисть обычно близки к сотне из ста, - Сэм поджал губы.
- Ты мне льстишь, - Дин нажал на кнопку пятидесятого этажа. – Я тебя наверху подожду, скалолаз.
Двери закрылись. Небоскреб был не новым. Скоростной лифт еще не поставили. Он поднимался медленно, отмечая каждый этаж на светящемся табло. Но его движение все равно было гораздо быстрее, чем идти по лестнице, пересчитывая ногами каждую ступеньку. Даже если перескакивать через одну или две, все равно шагов наберется слишком много. Катастрофически много.
Двенадцатый этаж, тринадцатый. Вдруг лифт дернулся и замер. Звякнул тихий колокольчик, как всегда перед открытием дверей, которые тут же это и проделали. Дин заинтересованно посмотрел на человека, вызвавшего лифт. Еще бы, надо быть достаточно смелым или глупым (или охотником, добавил Дин про себя), чтобы воспользоваться этим лифтом, где убили уже восемнадцать человек. Во всем доме, да и в городе, с легкой подачи бульварных газет он уже носил имя проклятого.
Двери открылись, и в лифт медленно вошел старик в светлом костюме и с изысканной тросточкой. Трясущейся рукой он еле-еле попал в кнопку пятидесятого этажа. Дин разочарованно отвел взгляд и принялся рассматривать внутренние панели. Похоже, дело было не в смелости или в глупости. В таком возрасте можно уже не думать об этом. Да и вряд ли вампира заинтересует тощий старик, с трудом переставляющий ноги. Его кровь едва ли возбудит аппетит. Хотя кто там их знает, этих упырей.
Створки дверей опять сошлись, и лифт, вздрогнув, двинулся вверх.
Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… Дин следил за меняющимися числами, потому что заниматься все равно было больше нечем.
Они проезжали двадцать девятый этаж, когда старик вдруг уронил тросточку, схватился за сердце и начал сползать по стенке. Вот только этого не хватало… Дин поймал его за плечи, не давая упасть.
- Вам нехорошо? – встревожено спросил он, наклонившись к пожилому мужчине. Тот слабо кивнул, хотел что-то сказать, как вдруг его выгнуло, лицо перекосило от боли. Он неуклюже дернул рукой, задев кнопку экстренной остановки лифта. Глаза старика закрылись. Дин ругнулся, потом аккуратно посадил его, привалив спиной к стенке. Он быстро ослабил галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Черт бы побрал этот лифт! Не вампир, так старики в обморок падают. Он быстро встал и повернулся к дверям. Несмотря на экстренную остановку, они почему-то не открылись. Дин нажал еще пару раз на кнопку, но створки будто склеились.
- Сэм! – крикнул он и постучал по дверям. – Сэм!
Дин взглянул на горящие цифры. Тридцатый этаж. Его брат, наверняка, еще не дошел. Да и лестница была в другом конце коридора.
- Кто-нибудь! – он опять ударил по створкам.
- Не стоит так кричать, молодой человек, - раздался сбоку бархатистый баритон.
Дин удивленно повернулся на голос. В лифте не могло быть никого, кроме него и старика, но тому не мог принадлежать этот баритон. Слишком много в нем было жизни.
Или смерти?
Прямо рядом со своим левым плечом Дин увидел насмешливые глаза того самого старика. Правда, сейчас в них отсутствовала та слабость, которую видел Винчестер. Плечи расправились, он оказался ростом практически с Дина, движения стали точными – нечеловечески точными - и бесшумными.
- Черт!
Дин отскочил в сторону.
- Ухты какой шустрый, - старик по-доброму улыбнулся. Но из верхней десны полезли клыки, разрушая милый образ.
Дин сунул руки в карманы, мучительно вспоминая, что может противопоставить живому кровососущему мертвецу, если мачете тащит Сэм по лестнице. Мешочек с солью – глупость, он слишком материален. Крест – не то: вампиризм скорее болезнь, чем нечто демоническое. Пистолет с серебряными пулями – кое-что, но эффект все равно будет недолгим. Где же телефон? Потерял что ли?
- Знаешь, мальчик, не стоило выбирать этот лифт. Но раз выбрал… - старик сделал шаг вперед, Дин попятился, но быстро наткнулся спиной на стенку. Места для того, чтобы дать отпор твари, почти не было.
Дин выхватил пистолет.
- Стоять, а то дырок наделаю! – в кармане был еще перочинный нож, но перспектива перепиливать им шею вампира Дина совсем не прельщала.
- Зря, - почему-то обиделся старик и втянул клыки. – Я ж к тебе со всей душой.
- С чем??? – Дин обалдело уставился на вампира.
Старик застегивал пуговицы на рубашке, но после этого вопроса Винчестера остановился.
- Вообще-то некорректный вопрос к пожилому человеку… Да и испугался ты мало… - он прищурился. – Охотник, да?
- Угу, - слегка кивнул Дин, не сводя глаз со старика. Даже с пистолетом тяжело выстоять против такого «хищника».
- Это хорошо, - вздохнул вампир и вернулся к пуговицам. – Однажды кто-нибудь из вас должен был явиться.
- Можно подумать, ты меня ждал? – Дин быстро осматривал лифт, решая, как выбраться отсюда.
- А что такого? – старик поправил галстук. – Знаешь, как скучно.
- О да… Ты со скуки восемнадцать человек убил?
- Это не я, - отрезал вампир.
- Да что ты! – слегка качнул пистолетом Дин. – Вас тут целое стадо бродит?
- Стадо – это они. Я – одиночка.
- Значит, убивал один?
- Я не это имел в виду, - старик нагнулся за тросточкой. – Это убивали ОНИ. И то, скорее, по необходимости.
- Я как-то встречал вампиров, которые пили кровь коров – и ничего, жили. И скучно им вроде не было.
- И я так делал, охотник, - сердито отрезал старик.
- Только не надо говорить, что те люди сами бросились под клыки? Ну да, все люди спят и видят, как бы напоить вампира.
- Не надо ёрничать, мальчик! – старик наставил на Дина свою тросточку, которую успел поднять. – Я всего лишь хотел поговорить, а убивали…
- Что ты хотел? – переспросил Дин. – У меня с утра что-то плохо с ушами, похоже.
- Да, я хотел с кем-нибудь поговорить. Я садился в лифт и ждал, пока кто-нибудь войдет. Но, знаешь, после того, как я выпускал зубы, чтобы показать свою сущность, они начинали вопить, орать, молиться. Бросались на меня. Половина вообще… хм… испортила себе штаны. Даже мужчины. Я подумывал о детях… Может быть, у них более гибкая психика и они смогли бы принять существование вампиров, но взрослые…
- Я их понимаю. Знаешь, тяжело как-то о чем-то думать, когда на тебя смотрит такой оскал. Но ты их всех убил, а не разговаривал.
- Еще раз говорю, - по голосу старика было слышно, что он начинает заводиться. – Всех этих людей убил не я! Туту есть шайка на крыше. Просто когда мы доезжали до пятидесятого этажа, они были слегка напуганы…
- Слегка? – громко произнес Дин.
- Хорошо, они были сильно напуганы. Они были в ужасе. Думаю, вампиры брали их легко.
- Все вы – одна банда. Ты же их не остановил.
- Я пытался! – рявкнул старик и на секунду у него во рту опять блеснули клыки. – Но что я могу сделать в моем-то возрасте? Они не слушали и не слышали. Потом я понял, если они много убьют – придет охотник. Знающий человек. Я смогу спокойно побеседовать. Но вы все не появлялись. Это начинало утомлять.
Дин вызывающе поднял бровь.
- Только не перевешивай на меня всю вину. Хотел поговорить – позвонил бы. Думаю, ваши знают места, где собираются охотники.
- Ну может быть… - оценивающе выпятил губу старик. – Просто… Хотелось тишины. Интимности.
- Да, лифт располагает. Ты бы еще туалет выбрал. Тоже максимально интимное место. И те, которые в штаны наделали, обошлись бы без проблем.
- Парень… - из глаз вампира исчез тот налет доброты, который делал из него милого старика. На Дина смотрела древняя и страшная тварь, для которой убийства стали такой же обыденностью, как для нормального человека умываться по утрам. Он крепче сжал рукоятку пистолета, приготовившись к малейшему движению вампира. Тот пару раз моргнул, потом глубоко вздохнул и улыбнулся, опять став почти обычным стариком. Почти, потому что Дин уже не мог стереть из памяти эти пустые глаза мертвеца.
- Мальчик. Давай успокоимся. Ты опустишь пистолет, а я пообещаю, что не буду пить твою кровь, если ты просто поговоришь со мной. И даже отпущу тебя с миром.
- Отпустишь меня?
- Да.
- На пятидесятом этаже в руки твоему гнезду?
- Они – не мое гнездо, – почти прошипел вампир. - Я выпущу тебя здесь. Да, и не стоит делать вид, что ты сможешь что-то мне противопоставить. Серебряные пули, да, причинят мне немножко неприятностей, но не более. А вот в настроении произойдут кардинальные изменения. Не в твою пользу.
Дин напрягся, обдумывая ситуацию. Собственно говоря, обдумывать было нечего. Такие твари, как вампиры, отличались сумасшедшей живучестью и жуткой силой. В условиях лифта все только усугублялось. Он закусил нижнюю губу и кивнул, потом сунул пистолет в карман, хотя и не выпустил рукоятки.
- Ладно, о чем ты хочешь поговорить?
- Отлично, - в глазах вампира вспыхнул настоящий азарт. – Садись в том углу, я сяду в этом. Надо устроиться поудобнее.
- Мог бы и выпить захватить, раз уж в гости пригласил, - Дин соскользнул по стене и уселся на корточках в углу. Он не доверял этой твари, но сейчас надо было продержаться до того, как Сэм сообразит, что лифт не доехал.
- Прости, не подумал, - похоже, вампира это действительно расстроило. – Ладно уж. Кстати, меня зовут Рой Бакстер. Ты можешь звать меня мистер Бакстер, и твое «тыканье» хотелось бы убрать.
- А почему нельзя просто Рой?
- Ты, может, не заметил, но я тебя слегка старше. Раз этак в десять.
Дин недоверчиво качнул головой:
- Вам действительно так много лет? Как вы выжили?
- Частые переезды, кровь животных, если убийства людей, то только бездомных и больных.
- Какая прелесть… Просто верх гуманизма. А тут что же?
- Я просто хотел пообщаться с охотником, - рявкнул вампир. – И я не убивал этих людей.
- Ладно, не начинайте, - махнул рукой Дин. – Я уже слышал эту байку.
- Мальчик… Кстати, как тебя зовут, а то как-то странно…
- Дин.
- Отлично. Давай все-таки вернемся к мирному общению.
- Ладно. Только клыки не распускайте.
- Знаешь, я был человеком так давно, что уже и забыл, каково это.
- Могу помочь вспомнить, каково умирать, если выпустите меня отсюда, - усмехнулся Винчестер.
- Дин, знаешь, - поморщился старик. - С тобой очень тяжело разговаривать. Очень.
- Да, уже слышал такое. Мой брат обожает мне это напомнить при случае.
- Тебе надо прислушаться к нему, - кивнул вампир. - А то нарвешься как-нибудь на менее терпеливое существо, чем я. Кстати, брат младший или старший?
- Младший, - отрезал Дин. - И я не собираюсь его с вами обсуждать.
- Да я и не хотел! – вампир вытащил из кармана белый платок и промокнул лоб. – Господи, я с тобой с ума сойду прежде, чем задам интересующий меня вопрос.
- А вас после смерти что-то еще интересует, кроме крови? – Дин надеялся, что Сэм уже по близости и ищет способ открыть двери.
- После смерти начинает интересовать жизнь, Дин. Становится интересно, что думает живой человек о возможности жить после смерти.
- Вы не того спрашиваете. Что может думать охотник о том, чтобы стать зомби или вампиром?
- Да… Я как-то не подумал. Вы же знаете, кем станете в этих случаях, - старик нахмурился, но потом мотнул головой: - Все равно. Если бы и так. Предположите на секунду, что бы было, если бы вы были вампиром.
- Я? – Дин не удержался от смеха, такой абсурдной казалась ему эта идея. – В детстве отец бы меня прибил, если бы я только заикнулся о таком.
- Дин, но теперь ты - большой мальчик. Предположи, - в старых глазах монстра зажегся неподдельный интерес.
- Если бы я был вампиром? – Дин с трудом смог произнести эту фразу, постоянно стараясь подавить смех. – Да, это круто. Ну в смысле это дурость. Я не хочу быть вампиром. Пить кровь, бегать от охотников. Какой прикол в том, чтобы быть ходячим трупом?
- У тебя бы была вечная жизнь.
Дин усмехнулся:
- Боюсь, мне это не поможет. Да и потом, зачем? На одних освежителях разоришься. Знаю я, как у вас несет изо рта после того, как вы крови насосетесь.
- Э… мда… Ну есть некоторые издержки, - смутился старик. – А что тебя в этом пугает?
- А девушки? «Здравствуйте, не обращайте внимания, я в сторону подышу. Просто я только бродягу на улице завалил и собачку его на десерт?» Так, да?
- Какой ты сложный собеседник… Знаешь, после смерти появляются другие приоритеты.
- Ааа, - кивнул Дин. – Понимаю. Как бы подольше остаться в мертвых? Или в живых мертвых? Как там правильнее?
- Почему же, - обиделся вампир. – Есть и другие вещи. Самообразование, например.
- Ученый вампир? Это что-то новенькое.
- А что еще делать, если у тебя есть вечность.
- Да… Сэму бы понравилось. Вечный студент. Мрак. – Дин покачал головой.
- Знал бы ты, сколько у меня образований! – гордо сказал вампир. – И сколько еще будет!
- Если не сорветесь и не придет охотник, - пожал плечами Дин.
- Ну в моем возрасте уже не срываются. Диету, знаешь ли, надо соблюдать.
- Я так это вижу: пудель на завтрак, болонка на обед…
- Не надо дерзить, мальчик, быть вампиром – не так просто, - старик стукнул тросточкой по полу.
- Быть человеком – тяжелее. Куча законов, которые надо соблюдать. Да еще можно случайно умереть. Насовсем. А вокруг бродит толпа тварей, только и мечтающих тобой обедать.
- Зря ты так, - грустно заметил старик. – Сейчас люди не верят, что в темноте их может что-то ждать. Вот в мою юность… Тогда все было не так.
- А если вы верили, то как же стали вампиром?
- Глупость, - вздохнул упырь. – Любовь и прочая чушь. Оказалось, девушка, в которую меня угораздило влюбиться, была вампиром.
- Я же говорил, что быть человеком труднее.
- Наверное. Не помню.
В лифте повисло молчание.
- У меня всегда был вопрос, - вдруг начал Дин.
- Вопрос к вампиру? – старик весь встрепенулся.
Дин кивнул.
- Ну же! Какой? – глаза упыря заблестели.
- Немного интимный, - потер лоб Дин. - У вас там как? Стыд со смертью тоже умирает?
- О… - старика так затрясло от предвкушения, что Винчестер даже задумался о том, не может ли упырь умереть от сердечного приступа, все-таки больше двух сотен лет. – И какие же интимные вопросы из жизни вампира мучают охотников на нечисть?
- Не знаю, какие мучают охотников. Да и меня он не мучает, - Дину явно казалось, что кто-то поскребся за дверями, а может, он всего лишь хотел надеяться на это. - Просто интересно.
- Ну да, да, - вампир разве что не подпрыгивал от возбуждения.
- В общем, вы ж мертвецы по сути? – дождавшись нетерпеливого кивка, Дин продолжил: - Значит, кровь в вас не движется? – очередной кивок, - Тогда я не понимаю. Если говорят о вампирах, то сразу упоминают об их необузданности в постели. Как же все это совмещается? Вроде ж не должно?
Старик заерзал в углу, Дин в кармане положил палец на курок пистолета.
- Тут знаешь какое дело, Дин… В общем… Даже не знаю, как сказать.
Видеть смущенного вампира – такого Дин не мог представить даже с перепоя. Он ничего не мог с собой поделать: от попыток не рассмеяться у него уже болели мышцы на лице. Старший Винчестер крепился, как мог. Он понимал, что это совсем не та ситуация и не тот человек рядом, чтобы веселиться.
- Собственно говоря… - все еще запинался старик. – Короче, оно там всегда в одном состоянии.
- Что?
- Ну в общем я всегда готов, - вампир даже покраснел. – Хотя лучше все равно глотнуть крови для начала.
- То есть? Даже в вашем возрасте?
- А что? – старик гордо выпятил грудь. – Для вампира я – мужчина хоть куда. Не веришь?
Дин пожал плечами:
- Да нет, почему же…
- Вижу, что не веришь. Хочешь, покажу? – порывистый старик уже хватился за ремень брюк.
- Не надо! – Дин выставил обе руки перед собой, пытаясь хотя бы жестами успокоить вампира на взводе. – Я верю.
Ему на секунду представилась занятная картинка: двери открываются, входит Сэм, а тут вампир без штанов.
- Так вы не тем людей приманиваете, сэр! – усмехнулся Дин. – Вечная жизнь – очень уж условно, а вот заниматься сексом бесконечно – тут есть, над чем задуматься.
- То есть ты хотел бы быть вампиром? – старик наклонил голову в сторону.
- Нееет, - хмыкнул Дин.
- Но ты теперь знаешь больше, мог бы и подумать.
- Не, оно того не стоит.
- А если все-таки?
- Вы, по-моему, собирались просто поболтать, а не уговаривать меня стать вампиром? – Дин напрягся, беседа вышла в неприятное русло.
- Ну да… Эх, - вздохнул вампир. – Ладно, я тебя отпущу. Все-таки развлек старика.
Он встал. Дин тут же тоже вскочил на ноги. Старик сунул руку в карман, что-то ища.
- А что с дверями? При экстренной остановке они должны были открыться.
- Должны, да не должны, - вампир вытащил из кармана небольшую коробочку с несколькими кнопками. – Моя гордость.
Дин поднял бровь.
- Дистанционное управление лифтом, - покрутил старик перед Винчестером устройство. – Я ж образовываюсь потихоньку. Вот радиотехнику выучил.
Дин поперхнулся. Куда катится мир, если вампиры осваивают то, что ему в страшном сне не могло присниться?
- Фокус-покус, - старик покрутил вытянутым пальцем над пультом и нажал одну кнопку. Двери разъехались в стороны. Вопреки ожиданиям Дина, Сэма с мачете на этаже не было.
- Ну я пошел? – спросил он, все еще не очень доверяя обещанию вампира.
- Ага, - кивнул старик и протянул Дину руку. – Спасибо, развлек.
- Всегда пожалуйста, - Винчестер посмотрел на вампира, решая, стоит ли ответить на его жест.
Дин пришел к выводу странному даже для себя: пожать руку стоит. Тогда хотя бы станут понятны истинные намерения старика. Если нападет, то именно в этот момент, если нет – значит, действительно отпустит.
- Звоните, если что, - он медленно протянул руку и слегка сжал пальцы вампира, который ответил ему тем же. В этот момент он вдруг опять стал стариком. Щуплым стариком с узкими плечами и трясущимися конечностями. Вся его сила и жесткость куда-то испарилась. Представить на этом морщинистом лице длинные клыки и блики в глазах уже было невозможно. Конечно, если ты не видел, как это бывает на самом деле.
Старик вдруг сжал пальцы сильнее. Дин напрягся. Похоже, начинается…
- Вы там поймайте этих, на крыше, - прокряхтел вампир тихо. – Зря они так с людьми. Сами же ими когда-то были.
Дин выпустил руку старика. Тот отвернулся и, прихрамывая и опираясь на тросточку, двинулся по коридору. Молодой человек смотрел ему вслед.
В это время сбоку от лифта послышался шум. Дин обернулся. По коридору несся Сэм. Он запыхавшись остановился около брата.
- ТЫ где был?!? – просопел он.
- В лифте ехал.
- ТЫ должен был доехать раньше меня! – выдавил Сэм сквозь судорожные вздохи.
- Да тут старику стало плохо, - он оглянулся в ту сторону, куда пошел вампир, но тот уже исчез. – Пришлось помочь.
- Господи, Дин… Я же говорил, что ты нормально доехать не можешь.
- Точно, - кивнул Дин и насмешливо добавил: – Пойдем по лестнице?
Сэм мрачно взглянул на него, потом выдавил улыбку:
- Нет уж. Теперь поедем. Раз тебе так везет, может, и на вампиров наткнемся.
- Может быть, - Дин шагнул в лифт. – Может быть.

Конец

[Impala]

Вовсе не надо автору по моське, надо по головке...погладить. Очень здорово получилось, и совсем не пошло. А как-то даже деликатно. 

[Игрушка]

Странный фик. В хорошем настроении не читать.

Название: Черно-белое кино
Автор: Игрушка
Фандом: Сверхъестественное
Жанр: черт знает что. Бред, вызванный возвращением ноута и колой. Ладно, назовем это виньетками что ли...
Рейтинг: R
Пейринг: Дин/красноглазый демон
Длина: 800 слов
Время действия: дубль один – эпизод 208 «Блюз о перекрестке», дубль два – эпизод 222 «И разверзнется ад. Часть 2», дубль три – конец третьего сезона.
Место действия: не то перекресток у бара Ллойда, не то съемочная площадка «Сверхъестественного».
Дисклеймер: Дин и Сэм принадлежат тем, кто их придумал. Я просто пользуюсь ими время от времени.
Примечание автора: писалось давно на вызов Ренны, но никак не переносилось из блокнота. Перенеслось - показываю. Был предложен пейринг и стиль – старое кино. Я выбрала совсем старое – черно-белое и немое.
Аннотация: Мы так уверены, что это – белое, а это – черное. Нам так легко решать. Но бело ли это белое для одного и черно ли это черное для другого? Кому решать?

Черно-белое кино

Дубль один

Сцена первая
Перекресток. Ночь. Желтые днем цветы бессмертника сейчас сияют белым в мерцании неоновой вывески. Светлая фигура идет к центру дорог. Мужчина в кожаной куртке. Одинокий фонарь оставляет на ней яркие блики. Этот человек точно знает, чего хочет. У него отличная память. Он слишком хорошо выучил сценарий, чтобы ошибиться.
Руки разгребают податливую черную землю. Яма становится темнее с каждой пригоршней, которую выбрасывает человек. Вот у его коленей разверзается непроглядная бездна.
Черная коробка, полная мрачных вещей. И белый клочок бумаги с фотографией. Он слепит своей белизной. Руки захлопывают крышку и опускают коробку в темноту. Черная земля закрывает ее. Черное на черном почти не видно.
Человек встает. Светлый силуэт среди мрачных дорог. Он прав. Он ждет.

Сцена вторая
Она. Выбрала этот путь, потому что он смотрит в другую сторону. Ее черное платье сливается с ее черной дорогой и черной сутью. Она сказала бы душой, но ей такое не полагается по роли. Шаги, шаги, шаги. По блестящей под фонарем земле. Ее следы выстраиваются черной вереницей. Он обернулся. Лицо осветила улыбка. А девушка в черном платье осталась в тени. Как всегда. Обиженный ее отказом светотехник забыл на нее направить софит.

Сцена третья
Черное и белое сплетаются здесь. Губы скрепляют сделку, сводя на нет работу оператора. Черное и белое перетекают друг в друга. Глупый осветитель не смог разобраться. Он освещает их обоих. И черное знает, что проиграло. Она знала с самого начала, когда только увидела этот одинокий фонарь, света которого слишком много для одного перекрестка. Она знала, и все равно оставляла свои черные следы по скрещенным дорогам. Потому что так должно быть. Таков сценарий.

Дубль два

Сцена первая
Перекресток. Каждый камешек на этих четырех дорогах сияет в темноте. Темная фигура бежит к центру. Глупый оператор-новичок снимает против света: фонарь позади героя, а сам он – чернее ночного неба.
Мужчина в черной куртке падает на колени на перекрестии дорог. Его руки быстро разбрасывают камни-блики. Ему все равно. Лишь бы успеть, пока пьяный осветитель не вспомнил про софиты, пока он в темноте.
Металлическая коробка сверкает как драгоценность в испачканных землей руках мужчины. Он бросает в нее белые кошачьи кости и светлый мешочек с пеплом. Сверху ложится фотография, будто черная печать, подтверждающая его согласие на непоправимое.
Он захлопывает крышку. Бросает коробку в яму и стремительно засыпает ее. Пьяный светотехник заснул в обнимку с софитом. Никому ненужный луч бьет в землю.
Черный силуэт выпрямляется. Ему остается только ждать. Ее.

Сцена вторая
Она. Эффектна и ослепительна. Она выбрала правильную дорогу. Свет фонаря превращает ее кожу в гладкую поверхность мраморной статуи. Черное платье лишь еще сильнее выбеливает ее лицо. Сегодня ее день. Она приплатила гримеру, уволила костюмера, переспала с осветителем. Ее дорога – ее подиум. К черту героя, к черту ее сущность, к черту душу, к черту сценарий, однажды должен был прийти ее день. Сегодня. На этом месте. Она делает то, что хочет она.

Сцена третья
Черное и белое сплетаются здесь. Губы скрепляют сделку. Черное и белое перетекают друг в друга. Режиссер орет, что все не так. Глупый, надо было раньше думать, кого берешь на работу. Сценарист мучительно ищет нужные строки, те самые слова. Не найдешь, это ее экспромт. А они – она и он - и не говорят, они молчат. Их губы заняты друг другом. Осветитель роняет софит. Стекло разлетается на миллионы осколков. Под этот бесконечный звон герой, вдруг опомнившись, пытается вырваться из наступившей тьмы, но ее ослепительно-белая улыбка говорит, что некуда бежать. В его черных глазах радость, облегчение, страх и ненависть вращаются так стремительно, что она тонет в этой бездне. Она отталкивает его и смеется. Каждый получил, что хотел.

Дубль три

Сцена, которой не было
Что он делает на перекрестке этих дорог? Съемки закончились год назад. Декорации давно разобрали. Фонарь унесли на другую площадку, где он занял свое место в череде таких же, как он. Осколки софита все еще хрустят под ногами.
Здесь не светло и не темно. Здесь нет ни черного, ни белого. Здесь слишком пыльно. Глухая беспросветная серость. Он чихает – и в воздух взлетает сеть из паутины.
Сегодня он не герой. А она – никогда и не была героиней. Так, проходной персонаж.
Зачем они пришли сюда, в этот серый ангар?
Она усмехнулась. Он отвел взгляд.
Они слишком хорошо учили сценарий.
Видел бы их сейчас режиссер…
Она смеется. Он хмурится.
Она помнит поцелуй. Он – в ее власти, раз пришел.
Он помнит, что она дала ему целый год. Она – в его власти, раз пришла.
Они стоят друг напротив друга и ждут. Ждут, кого из них озарит тот одинокий фонарь. Ждут, на кого направит луч осветитель, получающий оскары каждый год. Ждут, когда всезнающий сценарист поставит последнюю точку. Ждут, когда самый настоящий режиссер - единственный режиссер - крикнет: «Камера! Мотор!» Ждут, не зная, куда повернется мир каждого из них – к белому или к черному. Просто ждут.
А где-то вдалеке уже воет бездомный пес.

Конец

[Труляляна]

Мня, Игруша, не знаю, может быть, ты под мое лирическое настроение попала, но, прочитав этот фанфик, сижу вся в слезах и соплях, мучимая острым чувством... одиночества. К чему бы это?
 

[Игрушка]

Труляляна, срочно отбросить сопли в сторону. Впереди нас ждет третий сезон. Разве тут до слез? Да. мы знаем, что будет в конце сезона, но... НО! Надежда же никогда не умирала!

Кстати, загляни в ЖЖ в Лайту - немножко разозлишься, если сходишь по ссылке. которую он дал.

О фике. Я так понимаю, что понравилось?

[Miri]

Игрушка, прочла твои фанфики....
Знаешь, это лучшее, что я читала. Я вообще не люблю фанфики. Пишут ужасно с кучей ошибок. Издеваются над братьями. Противно становятся.
А твои рассказы (это именно рассказы) читаются на одном дыхании и после прочтения остается такое приятное чувство, даже если это грусная история.
А юмористические рассказы просто прелесны и милы! Очаровательно!
Спасибо тебе за твой труд ))) Продолжай в том же духе, потому что именно в твоих фанфиках оживает дух "Серхъестественного" и магнетизм братьев Винчестеров!

[Крист]

Очень понравились рассказы, Спаисбо, что не дала умереть от скуки в перерыве между воскресеньями.

[~~~MeTEOr@~~~]

блин, я не мастер, и сама не в восторге от этого творения, но некоторым понравилось. Поэтому не судите строго, первая проба, без оформлений и прочего(я в этом не спец), но надеюсь не худший вариант.


Он уходил вместе с дождём…
Как и все герои – незаметно, тихо, по серой размытой тропе в неизвестность, а вовсе не по красивой красной ковровой дорожке под звуки оркестра за спиной в рай, где его ожидали все земные и неземные блага, как считали многие. В этой смерти не было ничего, достойного героя. Ничего достойного его, такого молодого, сильного и нужного этому миру, как никто другой!! Такого, которого нельзя забыть, простить, выбросить из памяти, которого невозможно не любить, без которого невозможно жить... Невозможно, но придется...
Он любил в такую погоду сидеть, прислонившись лицом к холодному стеклу Импалы, вспоминать свою прошлую жизнь без охоты, такую счастливую, наполненную любовью. Он любил эту погоду, потому что Дин не бубнил о том, что светит солнце, а они в поте лица гоняют очередного представителя  паранормального мира, вместо того чтобы нежится в лучах на берегу моря или ещё где-нибудь. Он любил капли, потому что они капали с неба, принося с собой материнскую заботу и любовь Джесс. А еще капли такие же голубые, как глаза Мэри... И такие же чистые как Джессика… И такие же холодные, как они сейчас…Он любил дождь, потому что он приносил жизнь. Он любил дождь, потому что в такой день можно было посидеть в номере, уткнувшись носом в ноутбук или очередную книжонку. Он любил подставлять лицо каплям дождя, вспоминать, как бродил по ювелирным магазинам и искал кольцо с таким же ярким, глубоким, блестящим и гордым камнем, как глаза той, которой оно предназначалось. Вспоминать, плакать, но слёзы смешивались с каплями дождя, и их никто не видел.
Но сейчас плакал не он…
Рука Дина сжимала рукоять ножа, который был виноват… Хотя нет, Дин сам во всём виноват... Хотя нет…Сталь лезвия, которую принято называть холодной, сейчас горела от ненависти, от обиды, от боли и веры, которая уходила, которая не могла сотворить чудес... Хотелось сказать так много, но из груди вырвался только хриплый стон раненого зверя... Стон, последняя просьба. Он никогда не молился и не верил, но сейчас этот стон был мольбой о помощи, мольбой о защите, о, опять же, о той пресловутой вере, которую воспевали. В голове вертелось куча мыслей, но осознавалась только одна... Господи, будь отец жив, он бы мне голову оторвал, я не выполнил приказ, я не сберёг Сэмми, я его не сберёг…Рука сама отпустила нож (а сталь - тепло последних вздохов и звук последних ударов сердца) и теперь сжимала кровоточащую рану, липкая жидкость обволакивала руки, склеивала пальцы, смешивалась с грязью. Грязь…Боже, почему мой чистюля Сэмми стоит в грязи, да ещё на коленях? Ну почему?? ПОЧЕМУ ОН, А НЕ Я??!! Разве он заслужил?
В мыслях пролетело все: вот малыш Сэмми боится существа из шкафа, вот он первый раз подрался - разбил себе губу, но накостылял - больше его не дразнили... Дин тогда хмурился и ругал его, а когда отец не видел, похвалил одной фразой: "Моя школа"... А вот его первое свидание, она, конечно, не такая как Джесс, но он пришел счастливым. Он водил ее в кино, как банально... и романтично. Да, тогда он втихаря гордился братишкой: "Моя школа", по-другому нельзя. А вот он выпускник - гордый, молодой, красивый стоит, гордится, а все девчонки скрывают свои восхищенные взгляды! Ох и получал же он тогда от Дина: насмешки, упреки и намеки на то, что в его возрасте надо пользоваться не только головой, но и другими, более интересными для девушек, частями своего тела, а сам тайком гордился братом, радовался - может ему суждена нормальная жизнь, без нечисти, без бессонных ночей? А вот он уезжает в Стэнфорд - ему никогда не забыть ссору отца и брата, крики, доводы, упреки, приказы... Он понимал отца, но в душе был на стороне Сэма, считал это отважным шагом, потому что он не мог себе позволить ослушаться не только отца, но в первую очередь командира. Считал правильным решение Сэма - попробовать оторваться от прошлого, не потому что оно плохое, а потому что оно без будущего, хотя понимал - бросить семью: его и отца, нехорошо, но лучше чем умереть из-за какой-то потусторонней дряни.  Дин тогда мечтал, как будет приезжать к нему в гости, они будут пить пиво на крыльце его домика, вместе стричь лужайку у дома... Дин и до этой минуты хотел для Сэма "мирной" жизни. А если бы у братишки родилась дочь, то он бы попросил назвать ее Кейси... Просто так... Теперь он жалел о той ночи, когда пришел к нему и напомнил про охоту, отца, другую жизнь. Может всё сложилось бы иначе? МОЖЕТ??
Теперь все тело, до последней клеточки хотело разорваться на мелкие кусочки, рассыпаться пылью. Мечты рухнули как карточный домик от порыва ветра, который влетел, со стуком распахнул окно и разметал все на столе - ворвался ветер перемен, совсем не такой добрый, ласковый, а ветер обид, разлук и зла, разметал все что было создано по пути жизни. И теперь такая чужая, но такая своя, близкая кровь красила клетчатую рубашку и стекала по старой кожаной куртке… по коже, по чужой, по своей, по уже бездыханному телу…Ветер перемен ломал всё на ёще одном жизненном пути. На жизненном пути, по которому шли двое...
Дин ненавидел  дождь, потому что он приносил холод, который пробирал его до костей в предрассветный часы, когда он сидел за рулем, а рядом беспокойно спал Сэм. Он ненавидел дождь, потому что он размывал в землю, превращая её в жуткое месиво, которое потом приходилось отмывать от Импалы, затрачивая кучу сил. Он ненавидел капли дождя, потому что, попадая в глаза, заставляли плакать, а он не мог себе позволить слёз, ведь он Дин Винчестер!! Он ненавидел дождь, потому что девушки на улицах скрывали лицо под зонтами,  а стройные тела – под плащами. Потому что дождь, холодный дождь, приносил простуду, с которой он не мог смириться и всегда упорно скрывал все её проявления от Сэмми, ведь он старший, он пример! В конце концов он ненавидел мокрую обстановку серости, которая охватывала всецело и не отпускала из своих холодных, цепких, тонких и скрученных, как у штриги, пальцев. Он ненавидел дождь, потому что он забрал его брата, как казалось навечно, в свою собственность, как вещь, которой нет и никогда не будет цены…
Он любил такую погоду,  а она беспощадно, с видом полноправной хозяйки этого черно-белого мира забирала последнее тепло его тела, а вместе с теплом и жизнь, и надежду на то, что это ошибка, надежду, что все вернется на круги своя…
Он снова уходил с дождём…

[Труляляна]

~~~MeTEOr@~~~, маленько сумбурно, но очень и очень неплохо (скажу по секрету, я жуткая придира). Так по суперовски...

[Impala]

~~~MeTEOr@~~~, а вот мне как раз эта сумбурность и понравилась. Плюс хорошо переданы чувства и эмоции. У нас тут такаяже мерзкая погода (пусть и не даждь, а туман), так что в рассказ я улетела полностью. Живой такой фанфик. Молодец.

[Труляляна]

Дык я и не говорила, что сумбурность мне не понравилась,  она как раз смятение чувств и передает.