И Сэм стал размахивать руками, пытаясь подобрать нужные слова. Но выходило всё равно что-то нечленораздельное.
- Он... Да это ж... Да я вообще в тебя не верю! - выпалил он в конце-концов, тыча пальцем в сторону незнакомца.
Тот же спокойно и даже как-то грустно наблюдал за потугами Винчестера-младшего.
- Ты, мил человек, верь - не верь, а я вот он, перед тобой, - развёл он руками.
- Домовых не бывает! - стукнул по столу кулаком Сэм. Да так, что раритетный сервиз жалко задребежжал блюдцами и чашками.
- А вот хулиганить не надо. Я, знаете ли, и сам могу неплохо шалить. Да только воспитание не позволяет. Это что ж такое получается? Я вам стол накрыл, самый любимый свой самовар натопил, а вы кулаками машете! Не по-людски. Вы сначала мне добро слово скажите, да поздоровайтесь, как положено. Вот. А то, енто самое, я ведь рассерчаю. А не надо меня расстраивать. Я и сам себя расстроенным страсть как не люблю, - и уже совсем миролюбиво Домовой добавил, - вы руки-то сполосните в тазике, вон там рядом кувшин с водой.
Охотники повернулись в указанном направлении. И увидели медный таз, а над ним висит в воздухе расписной под ту же гжель кувшин. Да покачивается в нетерпении, мол, идите уже, я вам полью на руки-то.
У Гордона челюсть отвалилась от удивления. Заметив это, Домовой хихикнул и проворковал:
- Рот-то прикрой, небось не ворон ловить пришёл, - и деловито осмотрев его с ног до головы, добавил, - надо бы баньку истопить, эк ты, милок, испачкался. И лицо, и руки в саже.
