Пробую...
- Вот и разверзлись хляби небесные… Когда это все закончится? Проклятый дождь… - человек остановился и исступленно погрозил небу кулачищем. Струи воды ударили по лицу и радостно потекли за шиворот. «А все-таки хорошо…», - подумалось человеку; дождь – напиток богов, он пьянит с первой капли и дарует вечную жизнь… Так накануне говорил ему деревенский священник, глотая терпкий дым глиняной трубки и щуря на солнце глаз – единственный, зато какой хитрющий. Старый бестия… Человек попытался вспомнить, каким это образом священник уговорил его в такую погоду тащиться невесть куда – и не смог. В памяти маячил только этот масляный глаз. И мягкий голос все повторял дребедень про вечную жизнь и напиток богов. «Тьфу, да что ты!», - выругался человек и затряс головой, как конь, отгоняющий надоедливых мушек.
Невдалеке что-то вдруг захлюпало и стихло. Человек осекся на полуслове и замер, прислушиваясь к шелесту дождя. Серая пелена отделяла от него почти все видимое пространство, и он только сейчас, будто согнав какое-то оцепенение осознал, что в этом месте гораздо опаснее, чем по словам священника. По спине явственно пробежали мурашки, а колени предательски задрожали. «А откуда он знал, что здесь идет дождь?», - блеснула с быстротой молнии жуткая догадка. Все так же вытянувшись наизготовку, человек судорожно ощупал себя по бокам и с ужасом обнаружил, что не взял с собой даже небольшого хлебного ножа. Память охотно отозвалась сладким голосом: «Да прибудет с тобой твоя воля, сын мой! Ни о чем не беспокойся, Боги защитят тебя ото всех напастей – доверься им!».
Справа уже явственно раздалось знакомое хлюпанье и стало решительно и быстро приближаться. Затравленный зверь в душе человека взметнулся на все четыре ноги и ощерился. Повинуясь какому-то безотчетному животному страху, человек побежал вперед, резво выдергивая ноги из холодной вязкой глины. Однако через несколько метров оказалось, что это ой, как трудно. Земля словно притягивала его, звала, манила, он поминутно увязал почти по колено, выбирался, увязал снова, а хлюпающие шаги за его спиной делались громче. В какой-то момент ему даже показалось, что он слышит хриплое утробное дыхание. Тихо выругиваясь, человек перешел почти на бег, но, оступившись, ушел в холодную грязь почти по пояс, а судорожно пытаясь выбраться только усугубил свое положение. В ушах набатом все громче и громче звучали шаги. «Ну все, пропал…», - обреченно подумал человек, сидя в грязи по грудь и решив уже, наверное, сдаться на милость победителя; но жажда жить оказалась куда сильнее – когда ему показалось, что он уже видит сквозь пелену дождя неминуемо приближающийся черный силуэт, неведомая сила выдернула его из объятий грязевого болота, подкинула вверх, навстречу невидимому солнцу и понесла, понесла вдаль…
«О-о-о! А старик-то, кажется, был прав!», - хрипло заметил про себя человек, не успевая следить за своими ногами, которые на скользкой грязи выделывали немыслимые пируэты. Его преследователь медленно отставал, страшные шаги начали удалятся и стихать. Человек несся в потоках дождя неумолимо и прямо, а в голове его рождались ценные идеи спасения при помощи подручных средств. «Ничего, - бормотал он, - прорвемся!». Серые ватные облака, виновники всего этого беспорядка, словно послушавшись, начали рваться и редеть, обнажая пронзительно – синие просветы осеннего неба.
Промокнув насквозь и отчаянно вывалявшись в грязи, человек с хрипом привалился к скользкому дереву и замер, пытаясь перевести дух. В висках безжалостно стучало, и сердце, готовое выпрыгнуть, тяжело билось в тесной грудной клетке. Пытаясь отдышаться и утирая ладонью катившийся градом пот, человек заскользил на мокрой траве и сел, привалившись спиной к стволу дерева. И засмеялся вдруг облегченно и радостно.
Дождь почти уже унялся, и редкие лучи солнца, казавшиеся ослепительными, скользили по распаренному лицу. Человек прикрыл глаза, наслаждаясь мгновением. Он был горд собой. Во первых, он никогда не бегал так быстро. Даже в детстве, когда его отец, напившись, гонялся за ним по двору с воплем: «Пришибу, щенок!», даже тогда он не мог развить сколько-нибудь приличную скорость и был жестоко бит всем, что попадалось под руку ополоумевшему папаше. Но сейчас он дал бы и ему фору. Правда, думать о том, от кого он только сейчас улепетывал со скоростью среднестатистического зайца, почему-то не хотелось. «Может, зря бежал? Может, показалось?», - вкрадчиво откликнулась забившаяся было в угол надежда. Человек осторожно приоткрыл один глаз и замер – прямо напротив него, привалившись боком к соседнему дереву стояло нечто, отдаленно напоминавшее всех демонов сразу. «Нечто» тяжело дышало и отплевывалось. Судя по всему, преследователю тоже несладко пришлось – он был в грязи с головы до ног, видимо, тоже неоднократно поскальзывался и падал. «Вот она. Догнала таки, костлявая…», - промелькнула предательская мысль, и в груди что-то оборвалось. Человек оцепенел, не в силах оторвать взгляда от страшной фигуры.
Между тем она поменяла положение в пространстве – из позы «прислонившись к стволу боком» перешла в позу «скрючившись под деревом сидя». В сторону человека жуткое существо не смотрело. По его просветлевшему лицу забродила дурная улыбка, и тело непроизвольно начало совершать отползающие движения, но глина предательски зачавкала. Мерзостное создание вскинуло перепачканную морду и, вперив в него горящие глаза, оскалилось и зашипело.
