Кто...
Сначала была боль... Дикая, не прекращающаяся ни на секунду... Хотя нет, сначала было что-то другое, что-то очень далёкое и почти совсем забытое, но... Был... где-то... кем-то... Защитник! Это слово возникло само собой и так же быстро исчезло... Сначала он был, но потом его не стало... Смерть: жуткая, неизбежная и такая глупая... А затем пришла боль... Она разрывала на части и заставляла кричать... Кричать долго, надрывно, не останавливаясь... Прошло некоторое время и боль исчезла... Постепенно, понемногу она ушла, оставив после себя страшную слабость. Открыв глаза огляделся... Находился где-то... в чём-то, напоминающем изнутри статую. Подняв руку хотел дотронуться до полупрозрачной стенки, пропускающей яркий белый свет, но слабость накатила с новой силой и рука упала, так и не дотянувшись до стены. Подождав немного попробовал ещё, на этот раз удачно, и коснулся шероховатой поверхности, часть которой рассыпалась от лёгкого толчка. Как только осела пыль, в которую она превратилась, попытался открыть глаза и тут же закрыл их из-за яркого света. Подождав немного, открыл снова, на этот раз медленно, чтобы глаза успели привыкнуть к освещению. Отдохнув чуть-чуть, придвинулся к дыре и выглянул наружу. И сразу же удивлённо остановился, потому что действительно находился в огромной статуе из очень тонкого материала, лежащей на земле, а вокруг неё разливалась стена белого огня, яркого и бездушного. Стоп! А почему бездушного? Разве другие огни имеют душу? И тут же пришла мысль: да, у других огней есть душа. У огней костра, свечи, солнца, луны и звёзд есть души, её нет только у огня Тьмы. У этого огня. И из него нужно как можно быстрее выбираться, иначе его собственная душа потемнеет и будет проклята. Если уже нет... Прислушавшись к самому себе понял, что его душа, умершая и воскресшая, была ещё бесцветной и простой. Чтобы она изменилась нужно сделать что-то: хорошее или плохое, злое или доброе - неважно что. Но для этого нужно выбраться из огня. Отыскав взглядом то место, где огонь выходил из земли, попытался рассмотреть в сплошной стене огня брешь. Сначала был лишь один огонь... Закрыл глаза и когда снова открыл, то вместо огня было слабое свечение, а всё вокруг, кроме него самого, было чёрным. Его тело тоже светилось. Слабее, чем стена, но всё же... Моргнув ещё несколько раз наконец смог найти спектр, в котором стена была плотным белым маревом. Плотным, кроме одного участка у самой земли, более светлого по цвету, в отличие от всего остального... Расслабившись, несколько раз глубоко вздохнул, собираясь с силами, а потом собрался и быстро пополз к просвету. Это отняло у него меньше сил, чем ожидалось, но всё же несколько секунд не мог шевельнуть и пальцем, лишь судорожно хрипел, широко открывая рот. Постепенно успокоившись, медленно и осторожно протянул руку к стене, дотронулся до неё кончиками пальцев и мгновенно отдёрнулся из-за пронзившей всё тело молнии боли. Помахав обожжёнными пальцами недоумённо поморщился. Ведь у него нет цвета, почему огонь так отреагировал? Может, из-за каких-то светлых качеств, которые были у него в прошлом и оставили свой след в душе? Но это неважно, потому что ему необходимо было преодолеть завесу Тьмы, и он это сделает! А для этого нужно сосредоточиться на мысли о том, что он совершенно бесцветен, бесцветен, бесцветен... Сконцентрировавшись на этих мыслях, протянул руку, проник ею сквозь преграду, ухватившись за что-то тонкое с той стороны и одним быстрым рывком перенёс сквозь неё остальное тело. Выпав из стены и оказавшись на самой вершине холма, не удержавшись, покатился вниз, потеряв сознание от боли.
Но оно вскоре вновь вернулось к нему из-за странного повторяющегося с завидной постоянностью звука, резкого и тонкого. Открыв глаза, посмотрел в обычном спектре и в свете огромной луны увидел необычное существо, стоявшее неподалёку. Оно было похоже на странную смесь земных верблюда и лошади, тощее, с непропорционально длинными ногами, на которых вместо копыт были большие подушечки. Пока он рассматривал его, существо наклонило голову ниже и опять закричало. Приглядевшись, можно было рассмотреть вполне верблюжью морду, хотя и не с такими длинными губами. Когда существо снова собралось закричать, негромко произнёс:
- Не надо, пожалуйста. Я не хочу обратно в Огонь...
Что заставило так сказать, не знал, но существо промолчало. Какое-то слово всплыло в памяти и подтолкнула спросить у него, как у другого разумного:
- Ты маарладен?
Существо отрицательно помотало головой и подняло одну из своих ног так, чтобы стало видно сплошную подошву. Слово в голове сменилось на другое:
- А, значит ты марлид!
Дождавшись его согласного кивка, спросил ещё:
- Как тебя зовут?
Но вместо ответа от марлида пришло чувство отрицания, которое было воспринято не слухом, а душой. Непонимающе свёл брови:
- Ты не хочешь говорить мне?
А когда марлид отрицательно помахал головой, неожиданно догадался:
- У тебя нет имени, ты в путах воли! Если дать его тебе, ты будешь привязан к одному, не ковсем! Лишь один сможет распоряжаться тобой и если он умрёт - ты освободишься!
Проницательно взглянув на говорившего, марлид почесал задней ногой затылок и только тогда тот увидел, что на шею марлида был одет огромный, по сравнению с тонкой шеей, ошейник, к которому крепилась толстая цепь. С ужасом взглянув на всё это, подполз ближе и взялся за цепь обоими руками. Это отозвалось немедленной болью во всех пальцах. Не обращая на неё никакого внимания, старательно пытался понять принцип замка. Так и не поняв, вдруг сказал:
- Отойди немного назад, согни передние ноги и опусти голову как можно ниже.
А когда марлид сделал это, приложив все свои силы снял ошейник и отбросил его как можно дальше. Выпрямившись, существо проследило за полётом, после чего осторожно опустилось рядом, передав сложную комбинацию благодарности и предложения.
- Ты хочешь, чтобы я дал тебе имя?
В ответ на кивок, немного подумал, машинально погладив сидящее рядом существо между ушами и по шее. Но потом всё же решился:
- Хорошо. Если хочешь, я буду звать тебя Никодим.
Имя было принято с благодарностью, поскольку не связывало его никакими путами, кроме тех, на которые он был согласен. Аккуратно дотронувшись до груди человека, марлид снова передал предложение, которое было сразу принято. Собрав все свои силы тот, у кого имени ещё не было, сел на того, кто носил теперь имя Никодим. Подождав, пока он устроится на его спине как можно удобнее, марлид осторожно встал и быстро понёс его в сторону от холма и горящей на нём стены огня.
Через время, от третьего лица.
Взглянув на горизонт и увидев огни на развалинах родного селения, Даниил ещё сильнее ощутил своё одиночество. Он жил там с самого рождения, много лет отдавая его людям свою мудрость, а потом ушёл от них. И никогда больше не вернётся, потому что их больше нет, а то, что они совершили, не будет прощено никогда. А началось всё с демона. Того, который появился из-за древней болезни, почти исчезнувшей среди его народа. Того, который был когда-то пришельцем.
Эти люди прибыли из далека, с другой планеты, которую они называли Землёй. Они попытались наладить контакт с народом Даниила, вестийцами, что им практически не удалось, и прижиться на самой Весте, что им удалось намного лучше. Но однажды кто-то из них случайно подхватил древний и страшный вирус. Это была болезнь вестийцев, о которой они сами уже начали забывать из-за её нынешней редкости. Но когда этот вирус попал в организм землянина, он трансформировал его в нечто настолько ужасное, что с ним едва смогли справиться оба народа. С тех пор они старались держаться подальше друг от друга, хотя время от времени демоны всё же появлялись. Но они, в основном, нападали только на землян. Все, кроме одного. Того, кто напал на селение Даниила. Его самого не было тогда в нём, поскольку он уехал на ежегодный Праздник в ближайший Город, и он не знал всех подробностей. А когда приехал, то первое, что увидел, было стеной огня Тьмы на холме за селением. Это вызвало у него такой ужас, что несколько секунд он не мог пошевелиться.
А когда пришёл в себя, то подошёл к самой стене, не обратив внимания на марлида, привязанного неподалёку, и присел рядом, пытаясь понять, что за ней. Приглядевшись, он увидел демона, лежащего на земле, и проклятье, окутавшее его плащом. Прислушавшись, он услышал дикий крик боли. Крик настолько громкий и страшный, что хотелось убежать как можно дальше. едва сдержавшись, Даниил спустился в селение, пришёл к Старшему и спросил его:
- Как? Как так вышло, что стена огненной Тьмы появилась на холме?
- У нас не было выхода. Пришёл демон и стал рушить всё вокруг и мы...
- Почему вы просто не убили его? И что это за проклятье на него наложено?
- Мы не смогли убить его, поэтому заключили в огонь и прокляли зло в нём.
- Вы могли убить его, но не захотели. Вместо этого вы призвали зло в свой дом и наложили на него клеймо. Разве этому я вас учил? Разве когда-нибудь я использовал Тьму, чтобы защитить свой дом? Нет, и ещё раз нет! Теперь я не могу оставаться среди вас. Вы слишком далеко зашли по пути Зла и не сможете свернуть с него, даже с моей помощью. Прощай! Думаю, мы никогда больше не увидимся.
Не дав сказать Старшему и слова, Даниил вышел, сел на своего марлида и уехал. Он знал, что если землянин внутри демона выживет и сможет найти щель в огне, которая возникла, когда он пытался рассмотреть его, то у него появится возможность спастись. Понимая, что сделать для него больше ничего нельзя, Даниил попытался забыть его, но не смог. С тех пор, как это случилось, прошло много времени и он снова оказался рядом с селением, давно опустевшем, от которого остались только огни, горевшие по ночам на руинах.
Размышления вестийца прервал неожиданный топот. Подняв голову, он увидел как в круг света костра въезжает всадник на марлиде, одетый, как землянин, включая шлем с забралом. Но то, что он был не совсем землянин, Даниил почувствовал мгновенно. Тем временем неизвестный соскочил со своего зверя, после чего повернулся к нему и спросил:
- Это он, Никодим?
А когда марлид утвердительно кивнул головой, обернулся к вестийцу и медленно стянул шлем. Увидев его лицо мудрец, не сдержавшись, оббежал костёр и остановился совсем близко к нему. Немного подумав он легонько дотронулся до лица этого странного существа, потому что просто землянином его теперь назвать было очень трудно. В его облике появились черты, присущие ранее исключительно вестийцам: треугольный подбородок, полоски мелких зелёных чешуек по линии скул; такие же чешуйки, только чуть крупнее были вместо бровей; зрачок узкой чёрной нитью на фоне полностью светлых серых глаз; маленькие, круглые уши. Это выглядело очень необычно, однако при всём этом, совершенно естественно. В то время, как Даниил рассматривал этого человека, он тоже рассматривал его. А потом проговорил:
- Мой друг сказал, что это ты помог мне выбраться из огня Тьмы в этом селении какое-то время назад. Я хотел поблагодарить тебя. Меня зовут Бронислав.
- Моё имя Даниил и я счастлив, что ты смог спастись. Пожалуйста, расскажи мне, как произошло, что ты изменился и, если можешь, немного о себе.
- Хорошо. Мы с Никодимом не спешим. Давай присядем и я расскажу тебе мою историю, а ты расскажешь мне свою. И, может быть, объяснишь, почему болезнь, которая пришла и ушла, оставила после себя гены вашей расы, смешавшиеся с моими, сделав меня таким, каков я есть сейчас. Присев к костру вестиец и тот, кто был больше, чем землянин, начали вспоминать свои истории. И от того, что они нашли общий язык, появилась надежда на то, что когда-нибудь так же легко смогут общаться и их народы. А сами они отдадут ради этого всё, что у них есть. Даже жизни.